Одинокая звезда
Шрифт:
– Но ведь с теми, кто ее причинил, тоже когда-то так же обошлись. Просто цепная реакция.
– Но нам с тобой ее никто не причинял. А мы им причинили – Марине и Гене. Ни за что.
– Нет, Лена, ты не права. Если бы мы ее не причинили им, было бы плохо нам. Ведь друг без друга мы никогда не были бы счастливы. Просто, я думаю, любовь… она не зависит от нас. Хочет – приходит, хочет – уходит. И ничего с этим поделать нельзя.
– Ты так говоришь, будто любовь – одушевленное существо.
– Я не знаю, существо это или вещество. Но то, что она не подчиняется нашим желаниям – это факт. Не думай больше об этом. Запомни: мы будем вместе, несмотря ни на что. Пусть хоть весь мир перевернется! Ты лучше скажи, что думаешь насчет Нового года? Где будем встречать? Всего два дня осталось.
– Ох, Дима, не знаю. Мы всегда встречали Новый год с Гнилицкими. У них негде ставить елку, так ее ставили у нас, и они все к нам приходили. Я его братьев – близнецов Мишу и Гришу – в детстве буквально с рук не спускала. Они меня обожают.
– Я тоже тебя обожаю. И не хочу, чтобы ты с ними этот Новый год встречала. Хочу, чтоб со мной.
– И я хочу. Но… не знаю, как мама к этому отнесется. Ведь Новый год – домашний праздник. Я не могу в этот вечер оставить ее одну.
– Но ты же говоришь – к вам придут соседи.
– Но если я уйду, то они тоже не придут. И останется она одна. Представляешь, как ей будет тоскливо.
– А пусть она к нам приходит. Мама ее знает.
– Нет, вряд ли. Она не пойдет. Она считает, что Новый год – семейный праздник и его надо встречать дома. Может, ты к нам придешь?
– Мои тоже так считают. Будет скандал. Мама ни за что меня не отпустит.
– Тогда давай встретим его каждый у себя, а потом сразу после двенадцати пойдем погуляем. Мы всегда после встречи выходили на улицу. А потом можно ко мне. Или к тебе, как захочешь.
– Нет! – закричал он. – Я не согласен! Я хочу Новый год встретить с тобой! Говорят: с кем его встретишь, с тем и будешь потом весь год. А я хочу быть с тобой весь этот год и все последующие.
– Ну хорошо. Ты поговоришь со своими, а я – с мамой. Посмотрим, что они скажут.
Но ничего хорошего из их разговоров не вышло. Нет, Ольга сразу сказала дочке, что та вольна выбирать, где ей лучше. Но идти к Рокотовым она отказалась категорически.
– Буду с папой вдвоем встречать, – вздохнула она. – Поставлю напротив его портрет, налью ему бокал шампанского и чокнусь с ним. Мы при его жизни чокались только бокалами с соком. Вот теперь чокнемся с шампанским.
Лена представила себе эту картину и твердо решила, что маму одну не оставит. Узнав об этом, Дима страшно расстроился. Ведь и его родители хотели, чтобы Новый год сын встречал вместе с ними, о чем и заявили ему в категорической форме. А взамен Наталья Николаевна пообещала – так и быть – выполнить его заветное желание насчет Леночкиной школы. И он вынужден был смириться, хотя все в нем протестовало.
Гена с момента их ссоры ни разу не подошел к Лене. Теперь он сидел один и больше смотрел в окно. Но, собрав всю свою волю в кулак, тоже закончил полугодие блестяще.
Встретив Светлану во дворе, Ольга узнала, что Гена все рассказал матери. Поэтому вопросов по поводу Нового года не возникло. Лишь близнецы бурно негодовали, что в этот раз будут сидеть дома и не получат от Туржанских привычных подарков. Гена категорически запретил их принимать, пообещав все отобрать и выбросить в мусорный ящик.
Повстречав его на лестничной площадке, Ольга попросила немного задержаться, чтобы поговорить.
– Нам не о чем разговаривать, Ольга Дмитриевна, – не глядя на нее, ответил он, – пока ваша дочь путается с этим подонком.
Тут лицо его исказилось, и он, оттолкнув ее, быстро побежал вниз. Расстроенная Ольга пошла следом. Но пока она спускалась, он исчез.
Прорыдав два дня, на третий Маринка вдруг почувствовала, что плакать больше не хочется. Даже когда она представляла себе, как они целуются, слез не было. Наверно, все выплакала, – решила она, прислушиваясь к себе. Да, уже не так больно в груди. Какое-то отупение внутри, но жить можно.
«Надо взять себя в руки, – решила Маринка, – и определиться: чего я хочу. А хочу я одного – увидеть Диму. Просто увидеть. Ужасно хочу! Если бы у меня хотя бы его фотокарточка осталась. Так нет же – не сообразила вовремя. Сейчас посмотрела бы на нее, и глядишь, стало бы легче. Три дня его не видела, и уже просто терпения нет.
А ведь еще неделю назад счастливее ее не было на свете. Как она понимала теперь Ирочку Соколову! Ирочку, презираемую ею за то, что та бегала к их школе и пряталась за деревьями, чтобы увидеть Сашу Оленина. Сейчас ей самой впору делать то же самое.
Ирочка теперь учится с Димой в одном классе. Он даже пытался одно время ухаживать за ней, но она его отшила. Он сам рассказывал об этом Маринке. Может, у Ирочки есть его фотокарточка? Попросить, что ли? Надо подумать.
Боже, как хочется его увидеть! Можно, конечно, посмотреть на него из окна, когда он идет к Туржанским. Нет, это слишком больно.
Не буду думать о том, что он с ней, – решила Маринка, – забуду и все. Он есть, и я его люблю. Остальное не имеет значения. Жизнь такая переменчивая – я уже убедилась в этом. У меня была светлая полоса, теперь наступила темная. А вдруг потом опять будет светлая? Буду надеяться. Все равно больше ничего не остается.
Вот когда я его смогу увидеть, – вдруг сообразила она. – На балу отличников. Если он за эти дни не нахватал плохих отметок.
Пятого января в бывшем Дворце пионеров, а ныне Дворце молодежи, традиционно проводился бал отличников, куда приглашали школьников выпускных классов, закончивших полугодие на одни пятерки. Там их ожидали столики с пирожными, вручение подарков и шикарный бал с танцами и викторинами. Маринка получила приглашение еще неделю назад. Она знала, что Дима тоже его получил. Там она его и увидит. И как только объявят белый танец, наберется смелости и пригласит.