Одинокие боги

Ламур Луис

— Масло из нефти, — пояснил он. — Китайцы уже много столетий используют его.

Потом мы заговорили о кораблях и моряках, далеких морях и удивительных портах, названия которых в моих ушах звучали словно волшебная музыка. Об одних мне говорил еще отец, о других читал в книгах, о каких-то слышал впервые.

Неожиданно открылась дверь, и в комнату вошла Мегги. Я тотчас вскочил. Она стала еще прекраснее с тех пор, как я видел ее в последний раз.

Удивленно всплеснув руками, Мегги подошла ко мне.

— Иоханнес! Как я рада видеть тебя!

Она уже не была той маленькой девочкой, какой я запомнил ее, превратившись в настоящую молодую леди. Если и прежде я конфузился при ее появлении, то теперь-то смутился окончательно. Вопросы сыпались один за другим.

— Ты поужинаешь с нами? Помнишь Келду? Думаю, она тоже придет. И Фил Берне обещал зайти!

— И Ред Хубер?

— Нет, его не будет. Боюсь, он нашел себе друзей в других кварталах. Я несколько раз встречала его на улице. — Она взглянула на меня. — И, знаешь, он стал очень большим. И очень сильным.

Ее комментарии по поводу Рэда разозлили меня, потому что мне послышался в них какой-то обидный смысл: ведь теперь и я себе казался достаточно мужественным.

Темноволосая Келда О'Брайен пришла вместе с Филом Бернсом. У нее по-прежнему нос был в веснушках, голубые глаза смотрели весело и наивно. Фил почти не изменился, но как и все мы, просто повзрослел, превратившись в привлекательного, энергичного, элегантного юношу.

— Теперь я представляю в Лос-Анджелесе компанию «Адельсдорфер», а через нее — дочернюю компанию «Гамбург-Бремен», — как бы между прочим упомянул в разговоре Фил.

Мне доводилось уже слышать, что «Адельсдорфер» — компания-импортер, а «Гамбург-Бремен» занимается страхованием грузов, которые перевозятся по морю.

— У тебя неплохое место, — ответил я.

— Да. И мне нравится. Думаю, оно обеспечит мое будущее. — Фил посмотрел на меня, неожиданно улыбнувшись. — Не виделся еще со стариком Фразером? Посмотришь, как он изменился. Наконец-то закончил свою книгу и написал еще несколько вещей, опубликованных, кажется, в Лондоне и в Германии.

фразер завершил книгу, Берне питает твердую надежду на будущее... А что же я? На чем остановлюсь? Что представляю собой?..

Глава 38

Извинившись перед всеми и предупредив, что отлучусь ненадолго, я вышел на улицу, отвел своего коня к обводному каналу, где дал напиться, потом поставил в загон и бросил ему немного сена. Несколько минут постояв рядом, слегка потрепал по шее. Ночь выдалась холодной и звездной.

Дон Федерико?.. Я едва мог вспомнить, как выглядит этот человек, хотя несколько раз встречал его в городе, не сомневаясь, что он-то меня наверняка знает. Да, нелегко себе представить врагом того, с кем даже не знаком как следует.

Историю, рассказанную капитаном Лаурелом о предательском нападении на мальчика, можно было понимать как предупреждение: очевидно, не прямолинейно, но он хотел все же дать мне понять о возможности неожиданной атаки. Со стороны кого?..

Мысль о наследовании состояния деда сроду не приходила мне в голову, и я в который раз утверждался во мнении, что человек, так ненавидящий, никогда не оставит наследства предмету своей ненависти. Но меня интересовало другое: что во всей этой истории произошло по вине дона Исидро и какую роль тут сыграл дон Федерико? Несомненно, это он помогал моему деду, когда тот бросил меня умирать в пустыне. Дон Федерико был моложе отца, да и теперь, годы спустя, все еще оставался сравнительно молодым, по-прежнему все еще внешне привлекательным.

Калитка загона открылась, и, обернувшись, я неожиданно увидел Мегги, шагнул к ней. Она тоже сделала шаг навстречу.

— Ты так долго отсутствовал, Иоханнес, что я уж подумала, не случилось ли чего-нибудь.

— Я только напоил лошадь и постоял немного, размышляя. Знаешь, нелегко поверить в то, что человек, которого вовсе не знаешь, заинтересован в твоей смерти.

— Понимаю. Отец обеспокоен, что на тебя могут внезапно напасть. Он волнуется. — Помолчав, Мегги добавила: — А знаешь, твой другой дедушка, который был капитаном корабля, научил моего отца искусству навигации и помогал ему в первом плавании. Между ними существовала настоящая дружба. Поэтому и мой отец относится к тебе почти как к члену нашей семьи.

— Мне бы хотелось им стать, — не раздумывая, заявил я.

Смутившись, Мегги едва слышно произнесла:

— Не знаю, как обращаться с братом, ведь у меня его никогда не было.

— Я и не хотел стать твоим братом, Мегги, — окончательно смутив ее, проговорил я.

— Давай лучше вернемся в дом, — в ее тоне проскользнул холодок. — Порядочные девушки не должны наедине разговаривать с джентльменами.

Мы молча вернулись к крыльцу. Остаток вечера прошел тихо и спокойно. Я непринужденно беседовал сначала с Филом, потом перебросился парой фраз с Келдой, а потом мы продолжили нашу беседу с капитаном.

— Если ты серьезно решил учиться, — сказал он, — я могу отозвать моего боцмана из порта, хотя, конечно, на корабле много работы, но, думаю, помощники справятся и без него. У нас не так много времени остается до отплытия, поэтому тебе придется основательно потрудиться. Полагаю, боцман обойдется без формальностей: сам знаешь, восточные люди привыкли соблюдать все правила и ритуалы.

Так это и началось. В течение шести недель по шесть-семь часов в день я занимался с Лю Чангом. Крупный мужчина, невероятно сильный и ловкий, словно обезьяна, Лю родился где-то в северной части Китая и занимался борьбой с раннего детства. Он немного говорил по-английски, знал несколько испанских слов и во время наших занятий между делом обучал меня немного китайскому.

Моей целью теперь было овладение приемами самозащиты и нанесения точных резких ответных ударов. На то, чтобы глубоко постичь в теории и на практике какую-либо систему защиты, у нас просто не оставалось времени, но этим можно было заняться самостоятельно и позже. В настоящее же время мне важно было постичь технику нескольких приемов и ударов, которые можно использовать в случае необходимости, довести владение ими до совершенства, чтобы они стали для меня столь же естественными, как дыхание.