Одинокие души
Шрифт:
напряжен, грозен, и я чувствую его ярость, чувствую, что он готов разодрать меня на
клочья.
– Это несправедливо, - тихо шепчу я, и смахиваю слезы со щеки. – Вы же знаете, что не
можете скрывать от меня правду.
– Тема закрыта, - еще раз повторяет папа, и я слышу, как расстроенно выдыхает мама. Она
поворачивается ко мне спиной и выходит из палаты. – Пей. – Он протягивает мне стакан и
таблетки. – Поспи. Тебе нужно отдохнуть.
Я обижено делаю то, что мне
Больше папа не говорит ни слова. Он встает и исчезает за порогом.
ГЛАВА 5. ТАКАЯ ЛЮБОВЬ УБЬЕТ МИР.
Когда я просыпаюсь, то вижу на тумбочке вазу с ромашками. Улыбаюсь и гадаю, кто мне
их принес. Два года назад, я прочла книгу «Язык цветов», Ванессы Диффенбах, и узнала, что ромашка обозначает силу в трудные времена. С тех пор, это мои любимые цветы, правда, знают об этом единицы.
Уже прошла неделя после аварии. Раны начинают заживать, лицо практически пришло в
норму, плечо перестало болеть, и вообще мне стало гораздо лучше. Но за занавесом
счастливого выздоровления кроется печаль, скука и одиночество. Кира больше не
приходила. Астахов навестил меня всего один раз и то толком не нашел в себе сил
поговорить. Он винит себя в произошедшем и боится смотреть мне в глаза, что кажется
безумно глупым. Но Лешу не переубедить. Единственное, чему я рада, так это тому, что он
уже выздоровел и выбрался на свободу. Счастливчик.
Сегодня выходной. Больница пуста. Моя соседка по палате, Ларка, уехала с родителями
домой, и мне не с кем поговорить даже о погоде. Я перечитала пару книг, прорешала
сотню раз билеты по вождению, и потеряла смысл в жизни. Не удивительно. Неделя в
больнице отнимает его моментально.
Осталось лишь одно: мозговой штурм. Целую субботу я думала о том, что увидела, о
своем воспоминании. Мне не дает покоя незнакомый голос. Иногда мне снится, что я
падаю, и меня подхватывают чьи-то руки. Я превозмогаю боль, оборачиваюсь, и вижу
лишь расплывчатый силуэт. Так каждый раз. Падение, загадочное спасение и тайное лицо
незнакомца. Этот сон не дает мне нормально отдохнуть. Мама считает, что бессонница -
это последствия ушиба головы, а я считаю, что бессонница – это последствие секретов, которые от меня скрывают. Мнения разные, но исход, к сожалению, один.
Сегодня воскресение, и я решила изменить свой обычный график действий.
Надев свитер, который мама оставила мне на случай, если я замерзну ночью, я выхожу из
палаты. Коридор пуст. Я пытаюсь двигаться быстро, но получается так себе.
Осмотревшись, я глубоко вдыхаю и удивляюсь своему безумию. Неужели я способна на
такое?
Я пробегаю мимо регистрационного стола, и заворачиваю за угол.
Видимо,
Итак, я спускаюсь на первый этаж. Тут людей чуть больше, но они не обращают на меня
внимания. В свитере, я похожа на обычного посетителя, а не на больного. Осталась лишь
одна проблема: на улице холодно, а у меня нет верхней одежды.
Но мне плевать.
Кто сказал, что побег это легко?
Я спокойно прохожу мимо охранника, чуть опускаю подбородок, чтобы он не заметил
синяков на лице и выбираюсь на свободу. Дверь позади. Больница за порогом. Свежий
воздух врезается в лицо, будоражит кровь, и я закрываю глаза, чтобы в полной мере им
насладиться. Я так рада, что сегодня родители работают во вторую смену, так рада, что
меня никто не заметил, так рада, что я выбралась. Обхватив себя руками, я открываю глаза
и только сейчас понимаю, что мне некуда идти. Радостный огонь быстро угасает. Наверно, его потушил холод, который наглыми порывами ветра врезается в спину, ноги и живот.
Вообще, конечно, есть Астахов, его огромный дом и добрые родители. Они примут меня, я
уверена. Можно, позвонить ему, попросить приехать на автобусе и забрать меня подальше
от этого места. Потом вернуться в больницу, как ни в чем не бывало, и сделать вид, будто я
и не выходила на свободу. А почему бы нет? По выходным лекарства не раздают, докторов
отпускают. На моем этаже лишь две медсестры, и им наверняка плевать на всех, кто
остался в отделении. Так что план вполне реальный и безобидный.
Я неуверенно киваю, и иду в сторону супермаркета. Там должен быть телефон. Как назло, родители лишили меня и сотового, и ноутбука, и планшета. Они сказали, что вредно
держать такие вещи в больнице, но я-то прекрасно понимаю, что это лишь попытка
ограничить меня от внешнего мира. Вдруг я решу связаться с Кирой? Она ведь такая злая
и плохая девочка. Она очень нехорошо на меня повлияет, подаст мне неправильный
пример.
Смешно, честное слово.
Когда я дохожу до магазина, у меня сводит руки. Пальцы отказываются двигаться,
краснеют, немеют. Я засовываю ладони под свитер, надеюсь, что сумею набрать номер
Астахова и сохранить все конечности. Какая нелепая ситуация. Не думала, что когда-
нибудь попаду в нечто подобное.
Я добираюсь до главного входа и вдруг спотыкаюсь. Совершенно безобидное движение в
бок, приводит мой организм в хаос. Перед глазами темнеет, и я буквально вижу, как здание
супермаркета переворачивается. Позже я понимаю, что это не дом оказывается вверх
тормашками, а я падаю на асфальт. Руки автоматически выставляю вперед, сталкиваюсь