Одинокие души

Дьюал Эшли

бразды правления в его руках? Почему вы не командуете вместе? Возможно, тогда бы

удалось избежать многих смертей и трагедий.

– Мне это не нужно.

– А Шраму нужно?

– Пойми, пусть мы и родные братья, у нас совершенно разные жизненные принципы. Я –

участник, он – организатор. – Парень выдыхает.
– Руководить должен один человек, и я

рад, что не мне предоставилась эта возможность.

– Считаешь, из тебя вышел бы плохой предводитель?

– Я не знаю,

и даже не хочу об этом думать. Тебе кажется, что Стас – корень зла, что он

причина всех наших бед и страданий. Но ты глубоко ошибаешься. Мой брат готов

пожертвовать всем, что у него есть. Он не даст свою стаю в обиду, я знаю это. Если бы у

меня был выбор, я бы доверил свою жизнь именно ему, потому что…, - парень громко

выдыхает. – Потому что это его призвание! Он так долго не мог найти себя, и сейчас, наконец, нашел. Стас отличный предводитель, и верный друг. Я уверен в нем так же

сильно, как уверен в самом себе

Я вспоминаю, как на перроне, Шрам отодвигал подростков ближе к центру вокзала, как он

предупреждал нас не терять голову во время испытания. Но это кажется такой мелочью по

сравнению с тем, когда я просила его помочь освободить Карину из куба, а он стоял и

бездействовал. Спорные чувства, и я не могу понять, в состоянии ли я доверить свою

жизнь этому человеку так же уверенно, как это делает Максим. Наверно, пока нет.

– Почему ты стояла на рельсах так долго? – неожиданно спрашивает парень, и я

недоуменно пожимаю плечами. В его глазах отражается грусть и какая-то безнадега. Мне

не понять, этого взгляда. Только не сейчас. Может, чуть позже, но не сегодня.

Я не ожидала такого вопроса, и поэтому долго думаю, прежде чем ответить.

– Возможно, - я колеблюсь и прикусываю нижнюю губу. – Возможно, мне понравилось

ощущать себя свободной.

– Но ты могла погибнуть.

– Я бы успела отпрыгнуть в сторону.

– Я так не думаю, - Макс с горечью улыбается. – Ты должна чувствовать разницу между

храбростью и безумством, чужачка. Глупость не поощряется. Большинство страдает

только потому, что приписывает себе слишком много.

– И это мне говорит человек, который прыгает с тридцатиметровой высоты в пропасть, вооружившись, лишь толстым канатом.

– Я серьёзно.

– Я тоже, - с вызовом восклицаю я. – Откуда берется твоя уверенность в себе? Если тебя

прозвали бесстрашным, значит, ты совершил огромное количество безумных поступков, не колеблясь и не дрожа перед страхом. Чем я хуже?

– Ты ничего обо мне не знаешь. – Холодно отрезает парень. – Нельзя перестать бояться.

Каждый раз, я понимаю, что могу не вернуться домой, что сильно рискую, но на то у меня

есть свои причины.

Моя уверенность граничит с безысходностью, с апатией. Я потерял

вкус к жизни, и теперь пытаюсь восстановить его, прыгая с обрыва, кидаясь под поезд и

разгоняясь до двухсот километров в час. Адреналин спасает меня от живой смерти. Но

зачем это тебе? Зачем ты подвергаешь себя такой опасности? – Он недоуменно качается

головой.
– Кричишь на свою сестру, но, по сути, делаешь то же самое.

– Тебе не понять.

– Это ты не понимаешь, Лия, - я поднимаю взгляд на парня и чувствую, как от него

исходит волнение. – Я не знаю, чего ты хочешь добиться, но это явно не стоит твоей

жизни.

– Следующий вопрос, - раздраженно отрезаю я. – Итак…

– Мы ещё не закончили.

– Закончили. Я и так сказала тебе слишком много, так что теперь твоя очередь. – Парень

громко выдыхает, а я задаю главный вопрос, который волнует меня больше всего

вышесказанного.
– Разумней было бы спросить: страдаешь ли ты раздвоением личности.

Но я не стану оскорблять тебя и поставлю вопрос чуть по-другому: зачем сначала избивать

меня, а потом спасать жизнь? Причем неоднократно.

– Чужачка, - протягивает Максим.
– Это глупо!

– Ответь.

– Сама подумай.

– Макс, ты нарушаешь правила. Я задала вопрос – отвечай на него.

– Неужели это не очевидно? – я качаю головой, и парень громко выдыхает. – Я помогаю

тебе, потому что нахожусь в нужное время, в нужном месте.

– Это не полный ответ, - возмущаюсь я. – Хочешь сказать, ты побил меня, потому что

находился в нужное время, в нужном месте? Тогда это как минимум странно.

– Правила стаи просты – чужаков мы не терпим. Ты – чужая. У тебя не было вариантов: в

любом случае, ты бы пострадала. Вот только есть одно «но». Пострадать от гематомы на

плече, или от сломанных ребер? – Глаза Максима становятся яркими, и я невольно

засматриваюсь в них, осознавая, что даже в этом отвратительном поступке просвечивается

нотка героизма. – Поединок с Костей в лучшем случае закончился бы переломом. Я сделал

так, что ты смогла ходить уже на следующий день. Чувствуешь разницу?

– Но зачем ты помогаешь мне?

– Это уже следующий вопрос.

– Нет. Ты не сказал главного. – Меня не остановить.
– Почему ты спасаешь меня? Какая тут

для тебя выгода?

– Лия, - Макс пожимает плечами. – Я не могу по-другому.

– Но почему?!

– Потому что не могу! – Парень поправляет черные волосы и проводит рукой по кожаному

рулю. Выдохнув, он поднимает голову и вдруг наши взгляды встречаются. Готова