Одинокий фонарь
Шрифт:
– А… девушка только ночевала, или… ну, что-то было?
– А ты ничего не помнишь?
Покачала головой, пытливо вглядываясь в его реакцию. Отчего-то стало страшно, что он обидится. Может, старался ночью, а я…
– Ма-а-акс… – мягко позвала, отказываясь гипнотизироваться.
– Я похож на подонка, споившего женщину для плотских утех? – обиженно сощурил глаза, дуя на кофе. – Гусар ребенка не обидит.
– Спасибо, – шепнула, лучась не хуже утреннего солнышка.
– Допивай кофе, поехали в магазин. Надо продуктов купить и тебе все, что потребуется.
– Мне?..
– Кать, ты
Это что же я вчера такого наговорила?..
– Максим… Ты правда классный, но не слишком ли быстро? Ты ведь совсем меня не знаешь, да и я тебя тоже…
На мою заледеневшую от волнения руку легла его рука, и он успокаивающе огладил ее, согревая теплом.
– Знаешь, в Средние века люди женились, даже не зная друг друга, а в современном мире некоторые мои друзья так и не спрашивают имени подруг утром. Так что нет, не быстро. Мы с тобой взрослые люди и вполне способны на взрослые решения. К тому же, после того что ты вчера рассказала, мне совсем не хочется отпускать тебя, – тем более к твоему мужу.
Страшно. Очень страшно. А вдруг он тоже окажется… другим? Вдруг я снова разочаруюсь и тогда уже точно никогда не смогу поверить в счастье между мужчиной и женщиной?
– Ладно, если ты не уверена, я не буду настаивать. Давай так: купим тебе самые необходимые вещи, чтобы ты могла хотя бы оставаться ночевать у меня. Я плохо себе представляю, что женщине может понадобиться дома, но хочу, чтобы тебе здесь было комфортно. Нам обоим потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу, но знаешь, если на утро я все еще хочу обнять девушку, с которой провел ночь, то это дорого стоит, – улыбнулся, подтягивая меня к себе.
Утыкаться носом в его шею отчего-то с самого начала было удивительно прекрасно. И душа рвалась и металась от нерешительности и страха. Ведь довериться – значит отдать часть своей жизни в чужие руки и перестать ею управлять. Это же как на скорости вдруг зажмуриться и убрать руки с руля! И пусть дорога на удивление хорошая, пусть рядом нет машин и препятствий, – никто и никогда вам не даст гарантий и не отмерит заранее время, в течение которого будет длиться такая поездка.
Где-то в спальне истошно завопил сигнал напоминания из смартфона.
– Дамьен!.. – вспомнила о походе к ветеринару.
При мысли о том, что домой все же придется вернуться, в животе все похолодело, и я сникла. Даже приятные объятия Макса не спасли.
– Во сколько? – серьезно спросил он.
– К двенадцати, на Пражку… – уныло отозвалась я.
Максим кинул взгляд на часы.
– Пол-одиннадцатого… Одевайся. И не вешай нос, – легонько коснулся его кончиком пальца с улыбкой. – Все будет хорошо, мне сверху звонили.
Конечно, в собственный подъезд я заходила не без содрогания. «Мицубиси» с ее напряженным водителем ждали на улице, – я обещала позвать, если что. Но чего я никак не ожидала, так это увидеть, как в нашу квартиру звонит женщина. Симпатичная, ухоженная, немного старше Юрки на вид.
– Вы к кому? – спросила, поднимаясь неспешно по лестнице.
– Идите, девушка, идите… – буркнула она. – Юра, открой! Ты ни в чем не виноват, слышишь?! Я тебя прощаю!..
Сверху раздался щелчок двери, шаги… Соседка со второго этажа свесилась вниз, наблюдая за нами.
– Господи, целыми днями орут!.. Сейчас полицию вызову, – ни днем ни ночью покоя от вас нету…
Я решительно шагнула к двери, отодвигая рвущуюся к Юре женщину. Просто выразительно поболтала ключами перед ее носом.
– Заходите! – улыбнулась, как подобает выдрессированному менеджеру. – Проходите, не стесняйтесь!..
Женщина замешкалась, кинув цепкий взгляд на мою руку. Но это ей ничего не дало, ведь обручальное кольцо я не носила уже больше месяца.
– Это вы его довели, это вы виноваты! – прошипела она, врываясь в квартиру.
В ванной комнате был слышен шум воды, громко кричала музыка.
– Юрочка, миленький, открой, пожалуйста!.. – безошибочно нашла она объект преследования.
Я не стала терять времени. Подхватила Дамьена, просочившегося из-под дивана и преданно замурлыкавшего вокруг ног, нашла переноску для кота. Прогрызенный мешок корма пришлось упаковывать в пакет, Дама – в переноску….
Со скрипом распахнулась дверь в ванную, откуда показался мокрый взлохмаченный Юрка с моим полотенцем в ромашках на бедрах. Над полотенцем слегка нависало волосатое пузико, с которым я отчаянно боролась всю супружескую жизнь и которое проявилось во всей красе только сейчас.
– Юрочка!.. – вскинулась женщина, без стеснений повисая на шее пока еще моего мужа. – Ты живой? Что она тебе сделала?..
Это она обо мне? И что я ему сделала?..
– Марина?.. Ты что здесь делаешь?..
Как-то неудачно я как раз зашуршала пакетом, да и Даму вздумалось поиграться с переноской, – лапу просунул сквозь решетку мягкой сумки и попытался поймать на коготь кусок креветки, лежащей на столе. А там и шампанское, и пиво, и чипсы…
Грохотнула входная дверь, – наверное, сквозняком захлопнуло.
– Что, уже вернулась?! – издевательским тоном обрадовался обладатель пузика. – О, и кот нашелся!.. Вчера все креветки сожрал, гад, и исчез!.. Фантомас, блин… Ладно, я сегодня добрый. Катюх, приготовь нам чего-нибудь, раз вернулась. Есть хочу.
– Она за вещами, – раздался спокойный голос, от которого я чуть не подпрыгнула.
Просила же в машине посидеть!..
– Ой, и Дон-Жуана привела? Прямо Санта-Барбара!.. – всплеснул руками. – Только это ничего не меняет, зайчик. Развод я тебе не дам, а с общим имуществом при должных связях нас до-о-о-лго судить будут.
– Собирайся, – кивнул Макс на комнату.
А я что? Я собираюсь.
Юркина любовница стояла, разинув рот, и не могла подобрать слова для открывшейся ей полноты ситуации. Не знаю, что он ей там про меня наговорил, но даже не сомневаюсь, что я хитрая мегера, а он – святой. Вот только она еще не осознала, с кем связалась, и чисто по-женски мне было ее жаль.
Я старалась не трястись и сосредоточиться. Но мужская перепалка в коридоре заставляла лопатки подниматься, словно холку у вздыбленной кошки. После недолгих размышлений в еще один пакет полетело нижнее белье, колготки, джинсы, свитер, кроссовки… На большее меня не хватило. Обстановка в квартире, которую до недавнего времени я считала своей, просто искрила от напряжения.