Одинокий лыжник
Шрифт:
Я кивнул, и мы стали подниматься по лестнице. Альдо плелся за нами. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в коридоре, по обеим сторонам которого располагались шесть крохотных клетушек. Раскрыли первую дверь и увидели, что комната никем не занята. Я обернулся к Альдо. Он только развел руками. В следующей комнате постель была не убрана, и повсюду валялась одежда. Третья, по-видимому, тоже была кем-то занята Альдо пытался помешать мне открыть дверь, но Джо оттолкнул его.
Нас встретил низкорослый аккуратный человек с седеющими висками и лицом, словно вылепленным из бурой, корявой резины. Для постояльца высокогорного отеля он был-одет
— Вы ко мне? — спросил он по-английски почти без акцента.
Я поспешил объяснить причину вторжения, но он прервал меня нетерпеливым жестом.
— Меня зовут Стефан Вальдини, — и, кивнув в сторону Альдо, добавил: — А этот тип — просто болван. Ленивой собаке не хочется работать, проще заявить; что свободных комнат нет. — У Вальдини был тихий, вкрадчивый голос. — Кретин! — Вальдини бросил это оскорбление Альдо самым обычным тоном, словно назвал его по имени.
– У тебя же есть четыре свободных комнаты! Дай англичанам две в конце коридора.
Я ожидал, что Альдо рассердится, но он лишь усмехнулся и ответил;
— Да, да, сеньор Вальдини, конечно.
Так мы и оказались в двух комнатах в конце коридора. Окно Джо выходило на канатную дорогу, а мое на террасу. Слиттовию я мог видеть, только высунувшись по пояс из окна. Вид отсюда был великолепный. По склону горы спускались в долину верхушки сосен, а справа надо мной вздымались каменистые бастионы горы Кристалло, мрачные и угрюмые даже в солнечных лучах,
— Странное местечко, ничего не скажешь, — услышал я голос Джо Вессона, огромная туша которого возникла в дверях моей комнаты. — Что это за человек? Он держится так, словно все тут принадлежит ему.
— Не знаю, — ответил я, разбирая чемодан. — Наверное, постоянный клиент, хотя по виду, пожалуй, ему больше подходит какой-нибудь ночной клуб...
— Черт с ним! Пожалуй, неплохо выпить по поводу приезда. Жду вас внизу, в баре.
Пока я раскладывал свои вещи, сани привезли первую партию лыжников. Пестрая толпа заполнила террасу и беззаботно болтала на различных языках. Я с большим интересом наблюдал, как в одиночку и группами по двое— трое прибывшие надевали лыжи и скрывались из вида по слаломной трассе в сторону Тре Крочи или же с криком «Либера!» отправлялись по более отлогому склону — в Кортино. Официантка Анна, явно смешанного итало-австрийского происхождения, сновала среди столиков с подносом, предлагая гостям бутерброды. Кокетливо улыбаясь, она быстрее и лучше обслуживала тех лыжников, которых не сопровождали женщины. Все это было замечательным фоном для цветного фильма! Солнце светило вовсю, и краски были потрясающие! Все это усиливало во мне желание написать сценарий, который понравился бы Инглезу. Я подумал, что если не напишу сценарий здесь, то вообще никогда и ничего уже не напишу. С этой мыслью я направился в бар к Джо.
Внизу, у лестницы, я столкнулся с высоким, аристократического вида человеком, ожесточенно спорившим с Альдо. У него были длинные, седеющие волосы, загорелое лицо. На правой щеке явственно проступал шрам. Одет он был в лыжный костюм. Шею прикрывал желтый шарф. Я сразу же понял причину недоразумения.
Вы, наверное, зарезервировали здесь комнату? — спросил я по-английски.
— Да, но этот тупица сдал ее кому-то и не хочет признаться в этом,
— O! Мне эта ситуация знакома. Не понимаю, почему он отказывает? Есть две свободные комнаты. Одна — сразу же у лестницы. На вашем месте я бы поднялся и занял ее.
— Так я и сделаю. Спасибо. — Он улыбнулся мне, взял чемодан и стал подниматься вверх. Пожав плечами и скорчив гримасу, Альдо отправился следом за ним.
Утро мы с Джо провели на залитой солнцем террасе, попивая: коньяк и обсуждая вопрос, чего ждет от нас Инглез. Кругом слышалась разноязычная речь лыжников, поднимавшихся сюда по слиттовии и после бокала-другого спускавшихся вниз на лыжах. Джо больше не жаловался. Он вновь превратился в кинооператора, которого интересовали только точки для съемки, освещение и фон. Это был художник, охваченный вдохновением. Я же слушал Джо и обдумывал будущий сценарий.
Ее появления я не заметил, и сколько времени она тут уже была, сказать не мог. Случайно оглянувшись, я увидел ее лицо, ниспадающие на плечи длинные волосы и на какое-то мгновение растерялся. Она показалась мне знакомой; но я не сразу узнал ее. Она сняла темные очки и, лениво помахивая ими, взглянула прямо на меня.
Сходство с фотографией было поразительным, но полной уверенности, что это Карла, у меня еще не было. На старом, выцветшем снимке девушка, назвавшаяся Карлой, была короткой, гладко зачесанной назад прической. Я еще раз взглянул на женщину, сидевшую на террасе за столиком. Иссиня-черные волосы волной ниспадали на плечи. Поза, в которой она сидела, ее движения свидетельствовали о том, что она уверена в своей привлекательности, хотя молодой или слишком уж красивой назвать ее было нельзя.
— Вы так упорно смотрите на эту женщину... А ведь она пришла вместе с коротышкой Вальдини. Вам следует быть осторожнее с этой публикой: люди тут плохо воспитаны, не задумываясь, хватаются за ножи. Вальдини показался мне фруктом, с которым не следует ссориться.
Джо был Прав рядом с ней, спиной к нам, действительно сидел Вальдини.
— Не говори глупостей, Джо, — ответил я и показал ему фотографию, закрыв большим пальцем подпись. — Как По-вашему это она?
Джо склонил голову набок и прищурил маленькие, воспалённые глазки.
— Гм... Возможно, возможно... Где вы это достали?
— Да это фотография одной итальянской актрисы, с которой я встречался в Неаполе во время войны, — тут же сочинил я. — Но суть не в этом. Скажите, это она там сидит или нет?
— Не знаю, и, говоря откровенно, старина, меня это вовсе не интересует. По-моему, проще всего подойти к ней и спросить.
Инглез запретил мне предпринимать какие-либо действия, Кто я должен был убедиться. Просто невероятно, что она появилась в первый же день нашего пребывания в «Кол да Варда». Однако сходство было настолько поразительном, что я все-таки решился.
—Вы правы, — согласился я. — Подойду к ней и спрошу-
— Только не наступите на мозоль ее расфранченному сутенеру. Где-нибудь в лондонском кабаке я еще могу быть хорошим вышибалой, но тут представляю собою слишком хорошую мишень для специалистов по швырянию ножей.
Женщина видела, что я встал, и не сводила с меня глаз. Как только я приблизился к их столику, взглянул на меня и Вальдини.
— Прошу извинить, — начал я, — но я убежден, что встречался с вами, когда служил в британской армии в Италии.