Одинокий медведь желает, или партия для баса

Тур Тереза

Потому что.

И он — не сдастся, а победит. Так надо. Так — правильно и справедливо.

Под его нудеж и бодрый мат лже-ментов они вошли в здание аэропорта. Охрана на входе напряглась: хорошо, внимание они привлекли. Один охранник даже привстал, словно собираясь спросить документы, но другой кивнул на форму ДПС. И ничего не спросили.

Разгильдяи! Лохи позорные! Кто форме доверяет?! А если — террористы?!

Он уже подумал, а не рискнуть ли, не завопить «Аллах акбар!» — чтобы уж точно их всех тут положили мордами

в пол. Но до крайних мер дело не дошло. В холл вывалилась откуда-то сбоку толпа парней в цветах «Динамо», и на Дениса тут же налетел какой-то бородач, раза в полтора его шире, но и на голову ниже.

— Братан! Какими судьбами?! — пробасил он ужасно знакомым голосом.

«Да! Вот оно! До конца тайма пять минут, на поле выходит новый игрок! Противник в замешательстве, никто не ожидал такого подкрепления!» — прозвучало в голове у Дениса вместе с воображаемыми воплями болельщиков.

— Фархат! Не может быть! — Денис сгреб в охапку знакомца.

Компания парней с огромными сумками на колесах и клюшками в чехлах тут же их обступила. Дениса принялись хлопать по спине, обнимать, дразнить дылдой и каланчей, в общем — банда хоккеистов, засидевшаяся в самолете, нашла отличный повод размяться.

— Парни, выручайте! — тут же дал им еще лучший повод Денис, кивая на Мордатого и Дрища, пытающихся к нему протолкаться.

Ага. Щас.

— Пропустите нас немедленно, — надрывался Мордатый.

— Надо свалить от этих уродов. Так, чтобы не догнали.

— Ага! — загорелся глазами Фархат, банда его поддержала:

— Нормуль, прикроем.

От улыбок банды «Динамо» в аэропорту заметно посветлело. Шутка ли, два часа в самолете, где толком и ноги не выпрямить! А тут — обед сам пришел!

Минут через десять Мордатый и Дрищ, поддерживая друг друга и прихрамывая, плелись прочь. Им вслед летели издевательские извинения от юношеской хоккейной команды клуба «Динамо». Хорошо хоть не клюшки. Банда малолетних хулиганов, по чистому недоразумению зовущаяся командой, совершенно нечаянно затерла, помяла и едва не придушила двух честных сотрудников охраны господина Зуброва. Затирали, мяли, пинали, катали по полу и вытворяли всяческие безобразия с честными сотрудниками долго и со вкусом.

Охрана аэропорта не лезла — им свои бока были дороги. Тем более, ДПС это совсем другая контора, конкурирующая. А мальчики совершенно ничего плохого не делали. Подумаешь, немножко пошутили, капельку пошумели. Так то ж дети, понимать надо.

И не лезть под клюшки.

Банда продолжила бы забаву дальше, они только вошли во вкус. Но явился мелкий, плюгавый мужичонка, на всех наорал, всех построил, велел банде извиниться…

Извинились. Так, что лучше бы промолчали, гаденыши.

Еще через десять минут, обегав весь аэропорт в поисках драгоценного внучка, Дениса Платоновича, оба честных сотрудника с ужасом смотрели друг на друга. Кто-то из них должен был позвонить и сказать: «Все пропало, шеф. Мальчишка сбежал».

— На камень-ножницы-бумага, — сурово распорядился Дрищ.

— Камень.

— Бумага.

— Ты жульничал.

— Звони, клоун.

Три секунды молчания. Тяжелый вздох.

Длинные гудки.

«Перезвоните позже».

— Может, все-таки найдется? Ну куда он мог деться без денег и документов! Утырок малолетний!

В этот самый момент малолетний утырок мчался по трассе Сочи-Геленджик на байке, обнимая за талию мировую девчонку Ленку, уроженку города Сочи, верную подругу Фархата и фанатку великого российского спорта. 

Глава двадцать первая

В консерватории был случай.

Арфист два раза взял бемоль

И не вернул. А сам уехал

По области с гастролями

(С) Хобот Точный

ВК Котята с пирожками. Избранное

Сергей

Концерт работался отлично. После общения с Кариной кураж так и пер, Сергей искренне наслаждался собственным пением и откликом зала, воздух чепчики летели.

Единственная фальшивая нота вклинилась уже под конец второго отделения. Звали ее Машей, юным Томбасычем. Краем глаза Серый заметил, как она сначала разговаривает по телефону — чего обычно во время концертов себе не позволяла. И во время этого разговора у нее делается какое-то сложное лицо. А потом — она так глянула на Сергея, что стало ясно: неприятности. Серьезные.

— Куда намылился? — поймал Серого за край пиджака Лев.

Между песнями, во время бурных оваций. С улыбкой, как водится, до ушей.

— Ща вернусь, прикрой что ли, — сбросил его руку Серый и чуть не бегом — к Машке.

Которая увидела и попыталась слиться с кулисой.

В эту кулису Сергей ее и затолкал, для надежности прихватив за рукав.

— Что стряслось?

— Ну не сейчас же! Сереж! — виновато и встревоженно попыталась отбрехаться она.

— Что. Случилось, — раздельно и внятно повторил Серый. — Выкладывай, не теряй время.

— Ничего срочного. Сын твоей Рыжей Бестии звонил, к концу шоу будет здесь. Вот у него и спросишь.

У Серого сердце упало.

И он тут же потянулся к своему телефону — забыв, что в концертном костюме карманы-то зашиты. Во избежание казусов.

— Черт, дай телефон!

— Не-а, — упрямо покачала головой Маша. — Иди на сцену, Сереж. Он все равно не ответит. С байка никак.

— Тьфу ты, — скривился Серый, и тут за спиной раздалось вступление к предпоследней песне. Уже взяв дыхание, он сообразил: байк. Как байк?! Серпантин же. Но…

Рабочее выражение лица наделось само собой.