Одинокий медведь желает, или партия для баса
Шрифт:
Томбасов же тем временем начал листать контакты… И телефон в его руках зазвонил. Томбасов усмехнулся — и ответил:
— Слушаю.
Глава двадцать четвертая
Если один человек становится
настроением для другого. Все, приехали.
Ёкнуло. Шоу начинается. (С)
Ну, в нашем случае,
Сергей
Они уже отъезжали — вопрос с машиной организаторы решили быстро — когда на улицу выскочил Лева. Вдохнул — Сергей буквально прочитал все, что не просто один из солистов, а целый художественный руководитель хотел сказать…
«Ты вернешься завтра? Петь сможешь? Завтра же Новороссийск! И… как…»
Но… Лева выдохнул — и ничего не сказал. Понял, насколько сейчас концерт, чес и деньги далеки от Сергея. Все же зимняя история с Ириной и внезапно объявившимся сыном сделала из великого эстрадного артиста человека. Ну, насколько это вообще возможно, если речь идет о царе звездей и крайне своеобразной личности.
На этой мысли Сергей проверил, пристегнулся ли Дениска — и втопил педаль газа. На первом светофоре сорвал бабочку, на втором — сообразил, что жить ему мешает. И избавился от пиджака.
— Кинь назад, — сунул его в руки Дениске.
Снова пристегнулся. И… дальше, дальше. По круговым — сколько их тут, везде уступи дорогу. Ну, невозможно же, не сейчас. Простите все, кто едет — ему нужно лететь, потому что…
— А мама была уверена, что вы не впишитесь, — тихо проговорил парень, так и вцепившийся в его пиджак.
— Глупости, — ответил Сергей.
А сердце кольнуло — вот почему? И льдом схватило позвоночник — не уберег. Что ему стоило попросить Петра присмотреть? Вот Лева, когда они всего-то встряли в пробку под Москвой — он всех на уши поставил. И как начбез Томбасова не ворчал, но самолично отправился встречать Ирину на вокзал. А ведь они даже не друзья ни разу!
— А у вас с мамой?.. Что?
«Сумасшествие, — мелькнуло в голове. — Солнце, ударившее в голову. Обоим. Общая любовь к водопадам. И…»
— Я не отпущу ее, — тихо проговорил он.
— Вы без нее не можете? — жадно спросил Денис.
Сергей улыбнулся.
— Наверное, могу. Как и она без меня.
Поймал протестующий возглас Дениски.
— Но… Понимаешь, парень, вдвоем мы намного счастливее, чем по одиночке. Я хочу взять вас и показать Камчатку. Тихий океан и горы. Пар, вырывающейся из-под земли…
— Медведей?
— Не, вот этого не надо, — рассмеялся Сергей. — Там мы будем ходить со свистком. Или песни орать, чтобы не натолкнуться на косолапых.
Теперь сын Рыжей Бестии смотрел на него изумленно.
— Именно так.
— А океан…
— И самые красивые в мире закаты. Их даже фотографировать не хочется, потому что ты их и так не забудешь. А потом мы увидим касаток…
— И все будет хорошо? — спросил Денис, как будто был маленьким, а рядом с ним сидел отец, что пришел прогнать его страхи. И не пустить их больше в его жизнь. Никогда.
— Конечно.
Странно, но говоря это, Сергей поймал себя на мысли, что сам вдруг поверил. Что все будет нормально, они каким-то чудом успеют, спасут Карину. И…
И словно в ответ на эту мысль, мимо них пролетел кортеж. Странно знакомый.
— Ага, — сообщил сам себе Сергей, снизил скорость, включил поворотник и остановился.
— Что? — Денис даже подпрыгнул.
— Погоди, есть мысль.
Сергей набрал Томбасова.
— Олег, — спросил он через один гудок: ответили так, словно друг ждал звонка, — а не ты ли мимо меня проехал?
— Ну, видимо я.
— Притормозите-ка. Я развернусь.
— Так ты стартанул спасать?
— Олег…
— Ладно. Лети. Ромео!
Он ничего не сказал Денису — зачем обнадеживать раньше времени, но получалось, что… Да и себя не надо обнадеживать, но…
Километр. Еще один. Еще… и вот — на площадке над морем их ждут три машины, и около одной из них стоят…
— Мама! — заорал Денис, бросаясь к Карине и обнимая ее, такую маленькую и хрупкую в медвежье-сыновних объятиях.
Сергей — следом, почему-то ужасно медленно, и колени как-то странно дрожат, и в горле, драгоценном певческом горле комок размером с апельсин…
— Карина… — голос внезапно осип и перестал слушаться.
— Мама! Откуда?
— Мои друзья. Подстраховали, — сказал Сергей, положил руку Дениске на плечо…
А потом обнял их обоих. Просто чтобы самому удержаться на ногах. И Карина тоже обняла. Обоих. И шепнула сорвано:
— Ты приехал за мной, — глянув на Серого мокрыми и счастливыми глазами.
— Ага, — только и смог сказать он, потому что слова куда-то делись.
А потом кто-то, вроде Томбасов, отвел Дениску в сторонку, оставив Карину наконец-то там, где ей и положено быть — в объятиях Сергея. Маленькую. Хрупкую. Смелую. Глупую его женщину.
— Я никому тебя не отдам, — прошептал он ей прямо в губы, невероятно горячие, дрожащие и немножко соленые, до боли любимые губы.
— Ага, — согласилась она через минуту. Или две. Сколько там человек может прожить без воздуха? — Не отдавай.
И прижалась тесно-тесно.
— Ага, — выдохнул он, с наслаждением прижимая ее еще теснее. — И вообще, я… ну… короче…
Карина тихонько хихикнула ему в плечо и подняла сияющий взгляд.
— Все хорошо, Сереж. Правда.
— Ага. Хорошо. В смысле… ну… — Он взял ее за плечи и слегка отстранил, не разрывая зрительного контакта. — Карина…