Одинокий волк
Шрифт:
Я мало что знал о тиграх. Например, знал, что если побрить тигра, его кожа все равно будет полосатой. Знал, что у каждого тигра на тыльной стороне уха есть белая отметина, поэтому кажется, что он постоянно наблюдает за тобой, даже если уходит прочь.
И я знал, что их место – среди дикой природы. А не здесь в Бересфорде, где улюлюкает и аплодирует толпа.
И в это мгновение произошли две вещи. Во-первых, я понял, что цирк мне нравиться перестал. Во-вторых, тигр посмотрел прямо на меня, как будто заранее знал номер моего места.
И я понял, чего он от меня ждет.
После вечернего
Даже спустя много лет я не могу вам сказать, зачем это сделал. Между мной и тигром что-то возникло; осознание того, что я свободен, а он – нет; понимание того, что его дикая, полная неожиданностей жизнь сузилась до цирковых номеров в три и семь часов.
Самый крепкий запор был на клетке с обезьяной. Многие клетки мне удалось открыть ледорубом, который я украл из бара своего деда. Я быстро и молча выпускал животных, наблюдая, как они исчезают под покровом ночи. Казалось, они понимали, что главное – осторожность. Даже попугаи не издали ни звука.
Последним я освободил тигра – решил, что остальным животным нужно дать минут пятнадцать форы, чтобы убраться подальше, пока я не выпустил по их следу хищника. Поэтому я присел перед клеткой и стал рисовать камешком на рыхлой земле, отслеживая время на своих наручных часах. Так я сидел и ждал, когда мимо прошла Бородатая женщина.
И тут же меня заметила.
– Так, так, – протянула она, хотя я не мог разглядеть ее рот под спутанными усами. Но она не стала спрашивать, что я здесь делаю, и не велела мне проваливать. – Осторожно, – предупредила она, – он метит территорию.
Скорее всего, она заметила, что остальных животных нет, – я не позаботился о том, чтобы замаскировать открытые пустые клетки и загоны, – но лишь смерила меня долгим взглядом и стала подниматься по ступенькам в свой вагончик. Я затаил дыхание, ожидая, что сейчас она вызовет полицию, но вместо этого услышал радио. Скрипки. Она подпевала низким баритоном.
Могу признаться, что даже теперь, спустя столько лет, я помню скрежет металла, когда я открывал клетку с тигром. Как он потерся об меня, словно домашний кот, а потом одним прыжком перемахнул через забор. Как я ощутил вкус страха, похожий на миндальный бисквит, когда понял, что меня обязательно поймают.
Только… не поймали. Бородатая женщина никому ничего обо мне не сказала – во всем обвинили рабочих, которые убирали у слона. Кроме того, городок на следующий день был слишком занят восстановлением порядка и поиском сбежавших животных. Слона обнаружили плещущимся в городском фонтане – он успел сбить мраморную статую президента Франклина. Обезьяна пробралась в витрину с пирожными в местной закусочной – ее поймали, когда она пожирала шоколадный торт суфле. Собаки рылись в мусоре за кинотеатром, а лошади разбежались кто куда. Одна мчалась галопом по Мейн-стрит. Вторая прибилась к стаду местного фермера и паслась с остальной скотиной. Третья ускакала на целых двадцать километров к горнолыжному спуску, где ее заметил вертолет спасателей. Двое из трех попугаев так и не нашлись, а одного обнаружили на колокольне конгрегационалистской церкви Шантака.
Тигр, конечно же, давно убежал. И это представляло настоящую проблему, потому что сбежавший попугай – это одно, а разгуливающий по городу хищник – совершенно другое. По Национальному лесу Белой горы рассеялась национальная гвардия, и три дня были закрыты все школы Нью-Гэмпшира. Луис приехал ко мне на велосипеде и поделился последними слухами: тигр задрал племенную телку мистера Уолцмана, какого-то ребенка и директора нашей школы.
Мне совершенно не хотелось думать о том, что тигр мог кого-нибудь сожрать. Я представлял, как он днем спит на дереве, а ночью проводниками ему служат звезды.
Через шесть дней после того, как я отпустил цирковых животных, один солдат из национальной гвардии, некто Хоппер Макфи, который только неделю назад вступил в ряды гвардии, обнаружил тигра. Большая кошка купалась в реке Аммонусук, его морда и лапы были в крови задранного оленя. По словам Хоппера Макфи, тигр набросился на него, намереваясь загрызть, – поэтому ему пришлось выстрелить.
Сильно в этом сомневаюсь. Тигр, вероятнее всего, дремал после такого обеда и явно был не голоден. Однако я все-таки верю, что тигр набросился на Хоппера Макфи. Потому что, как я уже говорил, все недооценивают животных: как только тигр увидел нацеленное на него ружье – сразу все понял.
Что придется проститься с ночным небом.
Что его опять посадят в клетку.
И что оставалось тигру? Он сделал свой выбор.
Часть первая
С волками жить – по-волчьи выть.
За секунду до того, как наш грузовик врезался в дерево, я вспомнила, когда впервые попыталась спасти чью-то жизнь.
Мне было тринадцать лет, я только что переехала назад к отцу. Или если уж быть точной, мои вещи опять заняли свое место в шкафу в моей бывшей спальне, а я сама жила с рюкзаком в трейлере на северной границе парка аттракционов Редмонда. Именно здесь находилось логово волков, которых разводил в неволе мой отец, рядом с гиббонами, соколами, растолстевшим львом и механическим динозавром, который ревом возвещал начало следующего часа. Поскольку именно здесь мой отец проводил девяносто девять процентов времени, предполагалось, что я буду рядом с ним.
Я думала, что жить с отцом намного лучше, чем с мамой, Джо и чудо-близнецами, но этот переезд оказался не таким гладким, как я надеялась. Видимо, я представляла, как мы с папой по утрам в воскресенье будем печь вместе блины, или играть в карты, или гулять по лесу. Что ж, отец на самом деле гулял в лесу, но все прогулки он совершал в загоне, который построил для своих волчьих стай, и был слишком увлечен попытками вести себя как волк. Он валялся в грязи с Сибо и Собагв – волками-переярками [2] ; он избегал Пекеду – бета-самца стаи. Он отгрызал сырое мясо прямо с туши теленка в окружении волков, при этом его руки и рот были в крови. Мой отец верил, что стать своим в стае намного важнее с точки зрения науки, чем наблюдать издали, как поступают все биологи. Когда я к нему переехала, уже пять волчьих стай считали его своим истинным членом – достойным того, чтобы жить с ними рядом, питаться вместе, охотиться, несмотря на то что он являлся человеком. Именно поэтому некоторые считали его гением. Остальные – безумцем.
2
Волк старше года, не покинувший родительскую семью. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)