Одинокий. Злой. Мой

Новикова Татьяна О.

— Но, на будущее, я все-таки люблю человеческую. Впрочем, вон ту банши на сцене я бы сожрал просто за то, что так отвратительно танцует. — Он ткнул длинным указательным пальцем в девушку, выделывающую на сцене затейливые пируэты, тряся при этом своими прелестями.

Он снова пригубил из стакана.

Кира осторожно вышла из-за барной стойки, чтобы лучше слышать, что говорят Виктор и этот странный подросток.

— Советую убрать ее оттуда, пока она не осквернила мое чувство прекрасного настолько,

что мне бы захотелось оторвать ей голову, – тон был даже сочувственным. Как будто действительно содержал в себе полезный и нужный совет.

Скулы Виктора побелели, он на мгновение прикрыл глаза, но затем щелкнул пальцами.

— Вероника, — бес позвал чуть громче обычного, но, несмотря на грохот музыкальных битов, девушка на сцене его услышала. Он махнул рукой, и та без лишних вопросов поспешила убраться.

Публика, сидящая на диванчиках у сцены, недовольно принялась гомонить и свистеть, требуя продолжения развратного номера.

— Если и следующий будет на сцене так же отвратителен, я его убью, — фыркнул парень. — Сцена — не место для дилетантов и местечковой самодеятельности.

— Боюсь, в таком случае вам будет у нас скучно. — Виктор все еще оставался вежливым, хотя Кира видела, как шепчется меж собой охрана позади беса. Кажется, они не понимали, чего это босс так трясется перед странным гостем.

— Я пришел сюда ради праздника, и я его получу. Так или иначе. Есть тут у вас хоть кто-нибудь, кто не фальшивит? Кто действительно хорошо танцует или хотя бы фокусы показывает?

«Может быть, это мой шанс? — Мысль была дурацкой, но отчего-то очень прилипчивой. — Я ведь хорошо танцую».

Но она тотчас отсекла её, вновь взглянув на мужчин. Было видно, что меньше всего Виктору нужна чья-то самодеятельность или инициатива — он всеми силами пытался держать ситуацию под контролем, но у него не получалось.

Гость наклонился к бесу и что-то сказал ему, отчего Виктор побледнел еще сильнее. Кем бы ни был подросток, это явно кто-то очень опасный.

Нет, определенно, лезть с предложением — не лучшая идея.

И тут, как назло, один из гостей свистнул в сторону Киры. Она помнила его ещё по столичному клубу, завсегдатай, оставлял неплохие чаевые, да и на комплименты никогда не скупался. Видимо, приехал вслед за Виктором на открытие этого.

Он подошел к Кире, нетрезво глянул на чертовку глазами, полными обожания.

— Эй! Кирюш! — поманил её пальцем. — Смотри-ка, шест свободен. Покажи этим бабенкам, кто тут настоящий профессионал. А? Зажги, как ты умеешь.

— Заткнись, идиот, — шикнул на него Виктор, но было поздно, гость уже услышал.

— Кажется, у нас появился первый смертник… желающий, — он сделал вид, что оговорился.

— Она никуда не пойдет. — Он повернулся к завсегдатаю, сделав движение глазами, и процедил: — Свали.

Виктор

вдруг поправил костюм и сам поднялся на сцену. Подошел к микрофону. Громкая музыка вдруг стихла. Он нелепо смотрелся рядом с микрофоном из-за своего горба, тот перетягивал на себя все внимание.

— Всех рад видеть на нашем открытии. Небольшая композиция в честь сегодняшнего праздника.

Прожектор с потолка заскользил по черному костюму, беря беса в ореол света. Он вздохнул глубоко и вдруг спустился со сцены к темному пианино, стоящему внизу.

Открыл со стуком крышку.

Музыка рождалась прямо под его пальцами. Нота за нотой мелодия разрасталась, разносилась по залу, наполняя его. Перебор клавиш заканчивался высокой нотой. Снова перебор, и снова высокий, пробирающий до самого нутра звук. Словно капли крови, падающие в бокал. Словно последние удары сердца перед смертью.

А затем Виктор запел. Высокий мелодичный голос. Тонкий, словно женский. Но чувственные переливы были неожиданно прекрасными.... Он пел о том, что невозможно угодить судьбе. О том, что та все равно обманет, лишь посмеется над планами.

Текст был отдаленно знаком. Кажется, какой-то отрывок из мюзикла.

Затем припев — мелодия стала жестче, резче. Голос стал громче и еще выше. Напряженное лицо отражало суть слов припева, переделанного из известной крылатой фразы: «Делай что должен, и будь что будет!».

Да, пожалуй, эти слова действительно могли бы стать девизом беса.

Кира заметила, как обнимающиеся парочки начали медленный танец, даже не поняв, что что-то не так. Голос звучал эффектно и пронзительно искренне, он проникал в самую душу.

Последние ноты песни затихли, погрузив зал в глубокую тишину.

Кира сглотнула, пребывая в полнейшем шоке. Раздались медленные хлопки — это хлопал странный подросток.

А затем начали хлопать и остальные.

— Чего хлопаете? Как певичка из кабаре. Паук бы до такого никогда не опустился. Смотреть тошно! — громко возмутился кто-то. Кажется, один из охранников.

Виктор словно не слышал, встал из-за пианино, подошел к охране, вытащил у Макса из-за пояса пистолет и выстрелил недовольному два раза в середину лба.

Тот опрокинулся на спину, начался шум, визг.

Только один человек продолжал хлопать — странный гость с нарисованными красными слезами на лице.

— Вот это перфоманс! — восхитился он, подошел к трупу и одним движением оторвал ему голову, подставив под нее стакан, вновь наполняя до краев. — Идеально. Мне все понравилось. Хочу узнать, как тебя зовут.

— Виктор. Виктор Ковтун, — произнес Виктор, слизав попавшие на его лицо капли крови.

— Виктор Ковтун, — повторил парень певучим звонким голосом. — Я запомнил. А я Нику Альбеску.