Одинокий. Злой. Мой
Шрифт:
Про то, что связало нас совсем недавно, сблизило, соединило.
Для него это совсем ничего не значит? Ему всё же требовалась женщина лишь для «разрядки», как он и уверял брата?..
— Я защищал тебя ровно столько, сколько мог. Но я не собираюсь подставляться из-за какой-то… — мужчина выдержал паузу, словно обдумывал моё определение, — беглянки. Давай обойдемся без лишних упреков, договорились? Как видишь, я не гоню тебя взашей, а прошу уйти по-хорошему. В память обо всем, что между нами было. Ради нас обоих. Ты же понимаешь, что если тебя обнаружат арбитры в моем доме —
Я отрешенно кивнула.
— Я могу хотя бы забрать некоторые вещи? — голос дрожал.
— Ни в чем себе не отказывай, — легко согласился Платон, вновь возвращаясь к еде. — Какое же вкусное печенье, просто блаженство! — добавил он, и крошки печенья вместе с кунжутом повалились на стол.
У меня перед глазами плыло, когда я упаковывала тот самый рюкзак. Как знала, что в скором времени пригодится. Мысли путались. Я не понимала, где нахожусь. Накатывала паническая атака, и приходилось дышать глубже и медленнее, чтобы отогнать её.
С одной стороны, я понимала Платона. Он говорил правильные вещи, про арбитров и вообще.
Но с другой, мне казалось, что между нами появилось нечто большее, чем просто взаимовыгодное сотрудничество. Какая-то связь, которая не позволила бы Платону так запросто меня отпустить. Он же обещал…
Значит, вот какая цена орка? Платон стал… таким? Даже его взгляд изменился, утратил былое пламя, которым я раньше любовалась. Мой Платон будто исчез, обретя себя настоящего.
Может, он всегда и был «таким», но умело маскировался? Я ведь была ему нужна, никто больше не согласился бы «лечить» его с помощью электричества или выполнять другие просьбы. А тут так удачно появилась девица, которой опасно выходить за пределы дома, которая не побоится ударить током, которую можно обмануть красивыми словами и жаркими поцелуями.
Что я вообще знала об этом мужчине? Какие его речи были правдой, а какие — вымыслом? Неспроста он так хорошо скрывался от братьев и доктора, ибо умел маскироваться гораздо лучше, чем я сама.
Когда я закончила со сборами, Платон снял барьер, кивнул мне вместо прощания.
И я шагнула за ворота. В пронизывающий ноябрьский холод.
За плечами висел рюкзак, в том числе с зельем для маскировки — выпью его, когда выйду из этой глуши. На несколько часов действия хватит. У меня есть и второе зелье. До конца сегодняшнего дня я дотяну, даже до завтрашнего утра при хорошем исходе. А что потом?..
Куда мне деваться?..
***
Вагон дальнего следования качался на рельсах, наполняя атмосферу стуком железа, напоминающим биение сердца.
Когда Кира ездила с Виктором в филиал вдвоем (не считая водителя), они отправлялись на машине.
На открытие клуба бес повез многих, так что были выкуплены места в двух купейных вагонах (а может быть, и больше).
То, что взяли с собой и ее, удивило. Кира боялась, что после признания ее или вовсе перестанут пускать на порог или, напротив, макнут в самую грязь, показывая истинное место.
«Я поеду вместе с Виктором?»
Мысль была безумной, дурацкой, но, собираясь в поездку и наряжаясь, Кира никак не могла выбросить ее из головы. Она долго стояла перед зеркалом, подводя глаза, накладывая тени, затем ярко выделила губы.
– Выгляжу как продажная женщина, — рассердившись на себя, порывисто стерла ладонью краску с губ.
Еще час ушел на то, чтобы подобрать наряд. Ничего не подходило. Или слишком развратное, или слишком закрытое. Не хотелось показаться слишком доступной, но вряд ли бесу может понравиться женщина, вырядившаяся монашкой.
В итоге на вокзал Кира едва успела, даже при том, что взяла такси, а до нужного вагона пришлось бежать. Виктора нигде не было видно. Разве что парочка знакомых троллей на перроне махнули ей рукой, мол, проходи, все уже в поезде.
В коридоре было пусто. Дойдя до нужного купе, Кира дернула дверцу.
Сердце пропустило удар, по спине прошла нервная дрожь. В ушах зазвенело, должно быть, это был звук разбитой вдребезги наивной надежды.
Вместо Виктора там сидел Виталий Юрьевич. Мужчина что-то печатал на ноутбуке и даже не сразу заметил, что она зашла.
Но делать было нечего. Кира юркнула на место напротив, к окну, запихнув рюкзак под сиденье.
— О, привет. Так я с тобой еду? – Мужчина удивленно улыбнулся, увидев ее, и устало протер глаза. А затем прошептал уже тише. – Виктор в своем репертуаре…
— Привет, – поежилась Кира. Последний раз Виталия она видела в клубе, когда он застал ее за причинением себе вреда. Тогда он обещал раздеть ее, чтобы проверить, нет ли новых шрамов.
Расстояние между городами было немаленьким, ехать предстояло несколько часов.
Виталик снова погрузился в компьютер, ритмично стуча по клавишам.
Поезд тронулся.
Проводника не было, билеты никто не проверял. Простые люди обычно очень плохо реагировали на присутствие низшей нечисти рядом с собой. Начинали вести себя агрессивно, выплескивая самое худшее, что есть в них. Так что ничего удивительного, что бес позаботился, чтобы «особых» пассажиров никто не донимал.
Видя, что Виталик ее ни о чем не спрашивает и не напоминает о своем обещании, девушка чуть расслабилась. Что ж, в любом случае ведь ее взяли на открытие филиала клуба. Значит, все не так плохо. Она сможет выслужиться, докажет Виктору, что может быть ему полезна. Будет стараться в два раза усерднее, чтобы разрешил ей быть рядом.
Кира вытащила из рюкзака бумажную книгу.
— «Как устроена экономика»? – прочитал вслух Виталий название на обложке.
Кира покраснела, попыталась его прикрыть, но бесполезно, все равно уже ее сосед по купе понял, что за книга.
— Мне посоветовал управляющий, которого Виктор назначил вместо дяди, – смущаясь, произнесла она. – Я просто пытаюсь во всем разобраться… Знаю, глупо пытаться…
— Почему глупо? Ты молодец. Много уже прочитала?
— Нет, пока дошла только до старта промышленной революции в Великобритании.