Одиссея Джоанны Кинг
Шрифт:
— Это не он, Джоан! Не верь глазам! — сказала я себе, а капитан удивленно взглянул на меня, заметив мою странную реакцию и проступившие слезы.
— Я могу повторить только тот образ, который видел вживую, — пояснил Малис и сложил на груди крепкие руки.
Я смахнула ладонью подступившие слезы, сжала зубы, мысленно твердя себе не поддаваться на уловки Эмбера. Но это оказалось тяжело.
— Ты не мой отец, — произнесла я громко, почти сорвавшись на крик.
— Да, я не Оскар Кинг, — кивнуло существо, — Но, как понимаете, я знал его.
Заметив недоуменный взгляд капитана, я пожала плечами. Я и сама многого не понимала, а Малес между тем продолжал. Мне казалось, что обращается он именно ко мне.
— Я начну с самого начала, но постараюсь быть кратким, — сказал Малес. Глаза моего отца скользнули по мне и замерли на лице
— Как я уже говорил, я являюсь последним в своем роде, — произнес директор Орегона, — Когда-то вся эта планета была населена моими соплеменниками. Другие называли нас Зеркалами, сами же мы считали себя такими же гуманоидами, какими являетесь и вы, люди. Мы, как и все остальные страны и планеты жили своей жизнью, работали, торговали, женились, разводились и заводили детей, пока в дело не вмешались Главы Содружества, как вы их называете — Главы Пяти. Заинтересовавшись нашими способностями к превращениям на Орегон была прислана бригада ученых, которые должны были выяснить причину, по которой наши тела обладают подобными свойствами. Их возглавлял некто по имени Оскар Кинг…
Я дернулась. Капитан переместил свои пальцы на мою талию, словно пытаясь принести мне успокоение, передать его с теплом своих рук.
— Исследования были долгими и оказались плодотворными, как тогда считалось. Был обнаружен ген, отвечающий за нашу, как ее назвали, мутацию. Насколько я знаю, доктор Кинг создал вакцину, способную преобразить человека, сделать его подобным нам. К тому же, эта вакцина помогала противостоять многим болезням, которым так подвержены люди, в том числе и рак, которому до сих пор, несмотря на новейшие технологии не было найдено лекарства. Вакцина излечивала даже самую последнюю стадию, оставляя человека абсолютно здоровым, без малейшего признака опасных клеток, — Малес остановился и перевел дыхание. Кажется, находится в облике человека было для него затруднительно, — Но я отвлекся, — продолжил между тем директор.
— У доктора Кинга была дочь. Я видел ее фотографии, они стояли на столе Оскара. Маленькая трехмесячная малышка на руках у матери, затем двухлетняя девочка с пышным бантом на светлых волосах… Дочь, так похожая внешне на своего отца. А потом оказалось, что девочка неизлечимо больна, и медицина оказалась бессильна перед ее болезнью. Ребенку давали от силы еще несколько месяцев жизни, и доктор решился на следующий шаг. Он вызвал к себе на планету жену с малолетней дочерью и тайно ото всех ввел ей свое лекарство. К этому времени случилось нечто из ряда вон. Те, кого раньше излечила вакцина доктора Кинга, стали изменяться. Они медленно, но верно теряли человеческий облик и доказательством этому служат те монстры, что охраняют тюрьму. Никто не знает, как произошли мутации, но как оказалось в последствии, вакцина каким-то непостижимым образом заставила мутировать человеческий организм…и только один единственный человек, маленькая девочка осталась прежней, хотя нет, — Малес выразительно посмотрел в мою сторону, — Думаю, в ней тоже что-то изменилось… Точнее, я уверен, потому что чувствую в ней продолжение себя самого. Она такая же или почти такая, как я, — он говорил обо мне так, словно я сейчас отсутствовала, но при этом пронзал меня взглядом, холодным, равнодушным. Теперь-то я поняла, почему директор Орегона так вцепился в меня. Я не была для него кем-то особенным, нет. Просто он хотел таким образом продлить жизнь своему роду. Он хотел использовать меня, как производительницу таких же монстров, каким сам и являлся.
Капитан как-то странно посмотрел на меня, и я почувствовала, что он вспомнил тот случай на Хроне. Доктор знал о моей мутации, потому что изучал исследования доктора Кинга в университете или был знаком с ними из научных статей, которые успел опубликовать отец до своей гибели. Я тоже читала их и догадывалась, что отец что-то сделал со мной, отчего во мне проснулось то, что я называла даром, а на самом деле оказалось просто действием чужеродного лекарства, изменившего мое тело. Что ж, хотя бы
— Она нужна мне, это шанс для моей планеты, для моего вида, — сказал Малес. Взгляд светлых глаз, принадлежавших доктору Оскару Кингу стал мутнеть. Кажется, Эмбер не мог больше удержать этот образ. Он превращался, принимая свой привычный вид создания, словно отлитого из металла.
— Кинг, отойди, — просто произнес капитан.
Малес Эмбер улыбнулся ему.
— Я дам тебе шанс уйти. Только сейчас, — сказал он и тихо добавил, — Она не человек! Уйди с моей дороги и будешь жить!
Йорк посмотрел на Эмбера так, словно тот произнес какую-то несусветную чушь. Я видела, что он собирается идти до конца…из-за меня! А еще я понимала, что ему не выстоять против этого существа. Малиса не пронзить ножом, потому что он состоит из сплошного металла, его не задушить и шею ему просто невозможно сломать. Это просто машина для убийства. Бездушная и неуязвимая и даже понимая это Йорк не отступился.
— Капитан, — подала я голос, — Сэр!… - и запнулась. Говорить сейчас что-то было просто бесполезно.
— Глупый человек… — прошелестел Малис и метнулся к Линкольну.
Мужчины сошлись в схватке. Эмбер первым делом метил в горло противника, но капитан Йорк предугадал его первый удар, увернулся, ударил сам и тут же выругался, столкнувшись со стальным телом. Эмбер навалился всем своим немаленьким весом на Линкольна, повалил на землю, но капитан изловчился и сбросил с себя директора, ударил его ногой в область живота, что, впрочем, не произвело на Малиса должного эффекта, да и не могло произвести, ведь по сути Йорк сейчас сражался со стальным монстром, которого сама природа Орегона сделала таким неуязвимым. Я кажется, поняла, почему Главы поспешили разделаться с жителями этой планеты и уничтожили их. Эти создания несли в себе в их глазах немыслимую угрозу. Они были сильны, не подвержены чувствам и кажется, почти не ощущали боли. Просто киборги, а не живые создания. Вздумай жителям Орегона напасть на планеты содружества, это было бы огромной бедой.
Мужчины тем временем снова сцепились. Они перекатились по каменному полу почти мне под ноги, я отскочила, соображая, как помочь в этой ситуации капитану. Я видела, что Малис сильнее, да и кто сможет справится со стальными кулаками и непробиваемой естественной броней. Йорку удалось навалится на Малиса. Он со всей силы приложил своего противника головой об камень, обхватив обеими руками скользкую поверхность его лица. По зеркалу разошлись одновременно несколько трещин, мелких, какие бывают, когда в стекло попадает маленький камень, но тотчас, в долю секунды, трещины затянулись, словно их и не бывало. Малис дернулся, сбросил с себя Йорка, занес стальной кулак и со всей силы опустил его на лицо капитана, затем переплел тонкие блестящие пальца на его шее и навалился всем телом, придавливая Линкольна к каменному полу, не давая единой возможности освободится. Капитан вцепился своими руками в металлические пальцы, силясь оторвать их от своего горла, но Эмбер лишь сильнее сжал пальцы.
— Отпусти его тварь, — закричала я не своим голосом, ринулась вперед и запрыгнула на Малиса, обхватив руками его шею, стараясь оттянуть назад от капитана. Но бесполезно. Кажется, с таким же успехом я могла бы попытаться передвинуть огромную скалу. Под моими руками было твердая холодная сталь, леденящая кожу. Я упиралась ногами в камень, дергала директора, напрасно растрачивая силы, когда одна мысль пронзила мое сознание. Я вспомнила случай на Хроне и свое умения обращаться с металлом, а ведь по своей сути Малис Эмбер и был этим самым металлом. Не разжимая объятий, я сильнее прижалась грудью к спине директора Орегона, услышала сиплый хрип Йорка и стала с поспешностью представлять на месте прочного металла хрупкое стекло, использовав ту же концепцию поведения, что помогла мне тогда на Хроне. Со стеклом вышло плохо. Спина Малиса и его голова перед моими глазами все еще отливали блеском, напоминая зеркало. В голове отдалось сильной болью. Что там говорил док тогда на корабле? Он предупреждал меня, что я могу умереть, если растрачу все свои силы? Но перестроить структуру Эмбера оказалось намного сложнее, чем это было с куполом. Я снова впилась взглядом в голову директра, но видела только свое отражение, а капитан тем временем терял последние силы, сопротивляясь тискам Малеса. Эмбер не обращал на меня малейшего внимания, словно я была песчинкой на его теле не доставляющей особых хлопот.