Одиссея Хамида Сарымсакова

Сидельников Олег Васильевич

Затем явились два матроса. Один принес поесть — кашу и кофе. Второй сел на табурет у двери. Охрана.

Хамиду немного полегчало. Он сел на койке, посмотрел на матроса-охранника. Тот сидел неподвижно, как истукан, глядя перед собой напряженно и бессмысленно.

Часа через три принесли высушенную одежду — комбинезон, китель, меховую кожаную куртку, носки. А тельняшку не вернули. Наверно, сочли почетным трофеем.

Опять накормили. Супчик какой-то, совсем не флотского образца, кофе с кусочком хлеба. И все это молча, бесстрастно, словно в каюте не летчик со сбитого самолета, а неодушевленный предмет.

... Часовой вдруг вскочил, вытянулся, и Хамид увидел входящего

в каюту рослого белокурого офицера с различными наградами на кителе. Он начал на ломаном русско-немецком языке.

— Флюгцойг?... Официр?

Лгать бессмысленно. ЛАС авиационного образца, на кителе лейтенантские погоны.

— Летчик.

— Констанца бум-бум?

— Бум-бум.

— Коммунист?

— Коммунист.

Дальше началась совсем уж тарабарщина. Хамид лишь понял, что немецкий корабль-сторожевик, он же охотник за подлодками, идет из Констанцы, где ему изрядно досталось от советских пикировщиков, в болгарский порт Варну. Штурман удивился и, лихорадочно припоминая немецкие слова школьного курса, переспросил: Вохин геен?

— Варна.

Молодцеватый, спортивного вида офицер проговорил еще что-то и ушел.

Молодой человек попытался встать с койки, но не смог. Ноги не держали. Тогда он лег и заснул мертвым сном.

Проснулся утром и не понял в чем дело. Под ним ничего не колебалось, не качалось. Выглянул в иллюминатор — корабль пришвартован к пирсу. Глянул на выход из каюты, — у дверей сидит охранник.

«Может, попытаться выброситься в иллюминатор?» — подумал Хамид. И тут же горестно вздохнул. Без посторонней помощи не пролезть в круглое окошечко. Да и задраено оно. И сил нет, чтобы схватиться с охранником. Умышленно нарваться на пулю?.. Ну, это махом! Если он, Хамид Сарымсаков, чудом спасся из пылающего самолета, если выдержал трехсуточную пытку морем, солнцем и жаждой, — то он еще повоюет! Главное — набраться сил. Констанцу, наверно, не сегодня-завтра возьмут наши войска. Вот остатки немецкого флота и подались в Варну. В Болгарии хозяйничают немцы. Но формально эта страна соблюдает «нейтралитет» [25] . В Варне, возможно, есть советское консульство, а в Софии — дипломатическое представительство. Вот только как незаметно покинуть сторожевик?

25

29 августа 1944 г. войска 3-го Украинского фронта овладели городом и важнейшим портом на Черном мора Констанца. (Прим. авт.).

Но зачем пистолет на столике?.. Может, провокация: я лишь потянусь за ним, как дюжий охранник скрутит меня. Бунт на корабле!.. И конец. Нет, не выйдет этот номерок, фрицы!

Пришел матрос, приносивший раньше еду, но теперь не в форме, а при белом переднике и колпаке. Опять каша и кофе. Повар-матрос, наконец, нарушил молчание. Ткнув в сторону иллюминатора пальцем, крикнул, как глухому:

— Варна!.. Варна! Ферштанден?!

Хамид кивнул.

После обеда в каюту вошел ну вылитый поручик русской царской армии. Таких офицеров Хамид видел в кинофильмах, читал о них в книгах.

Белоснежный китель, аксельбанты, фуражка с крохотным козырьком и белым чехлом. Несмотря на жару, в белых перчатках.

— Вы русский офицер?

— Да. Советский.

— Вас подобрали в море?

— Да.

— Как очутились в море?

— Бомбили боевые корабли.

— Ваша фамилия?

— Это неважно. Просто советский офицер.

—

Как себя чувствуете?

— Сейчас это не имеет значения.

— Самостоятельно идти сможете?

— Попробую.

— Отлично. Командир немецкого корабля, подобравшего вас в море, передает вас болгарским властям. Ждите. Я скоро вернусь.

Все происходящее Хамид воспринимал как сон, как бред, только не кошмарный, а приятный, убаюкивающий. Что за немец такой попался? Кто он?.. Антифашист?.. Отпрыск старинной флотской семьи, свято хранящей «рыцарские морские традиции»?.. Просто порядочный человек, которому осточертела бессмысленная, явно проигранная Германией война?..

(Кто бы он ни был, Хамид Газизович Сарымсаков и по сей день хранит в душе чувство благодарности к немецкому моряку, не побоявшемуся ни абвера, ни СД, ни гестапо, спасшему ему жизнь).

Вернулся болгарин.

— Пойдемте. Все улажено.

Посмотрел на лейтенанта, и брови «образцового офицера» поползли вверх.

— Вы в носках! Где сапоги?

— На дне Черного моря.

Болгарин сказал что-то матросу-охраннику. Тот ушел и вскоре вернулся с черными тапочками в руках.

— Сейчас мы с вами пройдем в порт.

Хамид попробовал идти самостоятельно, но его так качало, что болгарин взял его под руку.

Комментарий повествователя

Чтобы ясно понять дальнейшие перипетии молодого штурмана, следует вспомнить политическую ситуацию в тогдашней Болгарии. Монархо-фашиствующая верхушка со своими присными лебезила перед гитлеровцами и страшилась их. Болгарская буржуазия свои надежды возлагала на американцев и англичан. Часть офицерства — тоже. Но было немало офицеров, понимавших кровную близость с русским народом, историческую необходимость дружеских связей с великим Советским Союзом. Что же касается простых тружеников, болгарского народа, то он видел в русских, советских людях верных друзей, кровных братьев и освободителей от фашистского ига. И даже правительствующая верхушка, — и та, погрязнув в связях с кровавым фашизмом, чувствуя, что расплата за черные дела приближается, Советская Армия уже у болгарских границ. — пыталась как-то выслужиться и перед советскими представителями в Болгарии, налаживать «дружеские» отношения. Но об этом чуть позже.

... Поддерживаемый болгарским офицером, Хамид добрался до здания с вывеской: «Комендант порта Варна».

Вошли в холл. Диван, кресла, цветы. Появился комендант, морской офицер, в сопровождении военного врача. Оба с любопытством взирали на «чудом спасшегося советского авиатора». Врач осмотрел гостя, покачал головой, похвалил за мужество.

Разговор шел через того белоснежного поручика или подпоручика.

— Мы вас должны передать в распоряжение военного коменданта города.

— Прошу связаться с советскими дипломатическими представителями.

— Это сделает комендант города.

Приехали в комендатуру. Здесь все по-армейски. Никаких цветов, диванов. Строго, рационально. Множество телефонов, дежурный офицер.

Вошел военный комендант города, грузный мужчина с проседью, в каком-то солидном чине. Комендант порта представил «гостя».

— Мы свяжемся по соответствующим каналам с советским дипломатическим представительством, с нашим военным министерством, — полковник (кажется, полковник) улыбнулся и развел руками. — Но понадобится время. Пока поживете у нас. Да и приодеть вас надобно. После пикирования и трехдневного морского путешествия экипировка ваша, простите великодушно, оставляет желать лучшего.