Одиссея Северцева
Шрифт:
– Круто.
– Так ведь если деньги есть, их надо куда-то девать? Рома Абрамович тратит их на яхты и самолеты, а Денис вот на жилье.
– У Абрамовича тоже жилья хватает.
– Я у него не был.
Ворота главного въезда на территорию усадьбы раздвинулись, «Мерседес» проследовал по гаревой дорожке к центральному зданию усадьбы, имевшему форму скандинавской крепости с тремя фигурными башенками.
На крыльце здания, фасад которого представлял сплошную стеклянно-зеркальную стену, появился высокий поджарый мужчина в красных шортах и синей майке, загорелый, с жесткими чертами лица, с усами и
Северцев подошел.
– Вот, привез, – сказал Марский.
Бритоголовый протянул руку.
– Дионисий. Для друзей Денис. Проходите.
Они вошли в центральный холл дома, интерьер которого напоминал старинные рыцарские залы: везде по стенам висело оружие, латы и шлемы.
Хозяин мельком посмотрел на возникшего парня в белом костюме, тот исчез, но тут же появился с подносом в руках, на котором стояли напитки и ваза с фруктами.
Повернули налево, миновали скульптурную композицию, изображавшую борьбу мускулистого гиганта со змеями, вошли в гостиную, выполненную в ином стиле. Здесь было много мягкой мебели и на стенах висели картины в дорогих золоченых рамах.
Сели в кресла вокруг низкого столика серповидной формы, с ножками в форме крокодильих лап.
– Пиво, шампанское, коньяк? – предложил Вексельман.
– Фреш, – сказал Северцев, – сицилийский апельсин.
Хозяин бросил еще один взгляд на слугу, и молодой человек принес высокий бокал с красным апельсиновым соком.
– Я не только собираю картины, предметы старины и книги, – сказал Вексельман, берясь за стакан с прозрачной жидкостью. – Спектр моих увлечений весьма широк. Вы не занимались изучением жидких ДНК-кристаллов?
– Нет, – качнул головой Северцев, озадаченный вступлением. – Я путешественник. Хотя заканчивал в свое время Московский инженерно-физический.
– Я тоже заканчивал МИФИ, в девяносто четвертом. И даже успел поработать в лаборатории Новикова в ОИЯИ. Хорошие были времена, хотя и неустойчивые. Помню, мы пили воду из колонки на углу Клинской улицы, а не из пластиковых бутылок, и она была вкуснее любых соков. Никому не приходило в голову кататься на велосипеде в шлеме. Мы мастерили самокаты из досок и подшипников со свалки, въезжали в колючие кусты, а потом разбирались, что забыли о тормозах.
– Время было другое, – вставил слово Сема.
– Да, время было другое, – согласился Вексельман, продолжая изучать лицо гостя. – Мы ходили без охраны и чувствовали себя великолепно.
Северцев промолчал.
Вексельман усмехнулся.
– Вы сдержанный человек, Олег Николаевич, это замечательно. Кстати, океанскими исследованиями не занимались?
– Нет. Почему вы спросили?
– Насколько мне известно, под землей вы уже бывали.
– По-разному.
– Да, я в курсе. Вы исследовали пещеры в Крыму и на побережье Чукотки, и даже испытали подземоход за Уралом.
– Было дело.
– Мне говорили, что вы открыли во время этой экспедиции новую форму жизни?
Северцев испытал неприятное чувство обмана: уже сам испытательный поход на подземоходе был секретным, не говоря об открытии «подземной
– Материалы еще обрабатываются.
– Понимаю, – ухмыльнулся в седые усы Вексельман, понимая переживания гостя, но заострять внимание на этом не стал. – И подземный мир Земли, и подводный скрывают много тайн и загадок. Один мой знакомый подводник, старпом на атомном подводном ракетоносце, рассказывал, что они не раз встречали на больших глубинах странные объекты, так сказать «призраки океана». Матросы называют эти объекты квакерами.
– Вы предлагаете мне заняться изучением квакеров?
– Нет, у меня другие интересы. Хотя «призраки океана» тоже весьма увлекающая ум загадка. Но я хотел предложить вам другой объект для исследований. Вы бывали на плато Путорана?
– Нет.
Северцев остался с виду равнодушным, однако снова пережил неприятное чувство, теперь – подглядывания. О загадках плато Путорана он был наслышан и действительно собирался в ближайшее время заняться прокладкой маршрута на плато. Правда, для такого путешествия требовались немалые средства, а людей, заинтересованных в походе на скалистый массив Путорана, в окружении Северцева не было.
– Это на северо-западе Красноярского края, – заметил Сема, уплетая абрикосы. – Недавно по телевизору передачу смотрел.
– Трапповое плато, второе в мире по величине, – сказал Вексельман. – На севере и западе обрывается крутым уступом высотой до восьмисот метров. Максимальная высота – тысяча семьсот метров. Покрыта базальтовыми лавовыми потоками – траппами. Плато недаром называют краем десяти тысяч озер и тысячи водопадов, хотя озер там больше [6] . Но не это главное. Еще в прошлом веке там были с самолета обнаружены параллельные борозды, напоминающие дороги, и вроде бы развалины городов. А совсем недавно со спутника заметили пирамиды.
6
Около 25 000.
Северцев невольно отставил стакан, пристально глянул на обтянутое сухой красноватой кожей лицо хозяина усадьбы. Мелькнула мысль: уж не является ли Дионисий Вересович одним из «хранителей пирамид», собиравшихся убить его в Убсу-Нуре? В таком случае зачем он заговорил о пирамидах? Пригласил бы в гости и тихо убрал, будь он «хранителем». Но если он не один из них, а из противоположного лагеря? Катин коллега? Почему тогда не говорит об этом?
– Не верите? У меня есть доступ к базе данных космического мониторинга.
– Почему же, верю.
– Пирамиды не все одинаковы, да и заплыли лавой и осадочными породами, но одна из них торчит в небольшой долинке, окружена скалами, которые и в самом деле напоминают развалины. Хотите взглянуть?
Северцев заколебался. С одной стороны, ему действительно хотелось посмотреть на снимки из космоса, с другой – он понимал, что его самым натуральным образом вербуют.
– Давайте.
Вексельман встал.
– Идемте.
Они вышли из гостиной, поднялись на второй этаж, поразивший гостей обилием вычурных перегородок и подвесок, создающих впечатление бесконечного лабиринта.