Одиссея Северцева
Шрифт:
– Ойх хэрэгелниндя! – запричитал Эльбай, хватаясь за щеки и раскачиваясь из стороны в сторону.
– Ракета! – не поверил глазам Северцев, сжал кулаки. – Садись! Прыгай!
Но Миха его не услышал.
Дымная струйка догнала вертолет, вспыхнул клубок пламени, разлетаясь струями обломков, пыли и дыма.
– Мусун дябра эр Харги, – прошептал Эльбай, сложил ладони вместе, начал отбивать поклоны.
– Е… я сила! – с чувством выругался Северцев. – Мы же не на границе, откуда тут пограничники с ПЗРК?
Эльбай разогнулся. Лицо его посерело. Северцев ожидал, что эвенк откажется
– «Дикие людя»! Хэрэлгениндя хур! Утэн ломал, некунэ забирал, ухурух елдэ дябда быр!
Эльбай шибко потер себя по темени, внезапно успокоился, словно погас. Взвесил в руке свой штуцер.
– Ити надо, однако.
Северцев, сраженный произошедшей на глазах трагедией, опомнился, внимательно глянул на проводника. Показалось, что эвенк похож на старика из Убсу-Нура, принадлежащего таинственной касте «хранителей пирамид». Но те действовали иначе, и у него еще раньше возникли бы неприятности, до полета на плато. Пропускать Северцева на Путорана было бы с их стороны ошибкой, «хранители» знали его целеустремленность и подготовку. Означает ли это, что Эльбай не имеет к ним никакого отношения?
Олег сделал вид, что проверяет поклажу, продолжая изучать лицо эвенка, его жесты, поведение. Сделал вывод: нет, не означает! А это в свою очередь означает, что надо держать ухо востро. В походе по горным тропам легко можно пропустить удар в спину, особенно когда этого не ждешь. Отказаться от сопровождения? Нереально. Это все равно что бросить человека одного в горах. Несмотря на то что Эльбай абориген и знает горы, один он пропадет. Да и история исчезновения Феликса подтверждает известную поговорку: человек в горах подобен слезе на ресницах Аллаха. Надо идти и беречься.
– Проверим, может, Миха успел выпрыгнуть.
Эльбай посмотрел на него как на сумасшедшего.
– Пуста дело, однако. Миха не птиса.
– Проверим! – твердо сказал Северцев. – Это почти рядом и в нужном нам направлении. Будь готов к бою.
– Сызанэ оглы! – сердито бросил Эльбай.
– А по-русски?
– Хромой башка!
– Это верно, – согласился Северцев. – Была бы у меня башка нормальная, я бы здесь не стоял. Я пойду впереди или ты?
Эльбай забросил за спину торбу со своим скарбом, поправил лямки, затянул и споро зашагал по склону сопки в низину.
Северцев сделал то же самое, взял в руки карабин.
«Однако, Дионисий Вересович, мне это решительно не нравится, хочу вам заметить. Жаль, здесь не работает мобильная связь, иначе я все высказал бы вам. Похоже, за всеми вашими посланцами кто-то следит и очень не хочет, чтобы они дошли до места назначения».
Он прошагал два десятка метров, догнал Эльбая, заявил мысленно неизвестно кому: «Но я дойду!»
Вторая мысль была о пилоте: «Бедный Миха! Погиб ни за что!»
До корытообразного поднятия, над которым произошел взрыв вертолета, они дошли за час с минутами. Долго высматривали в бинокли голые скалы и чахлый кустарник в низинках, ища глазами стрелков из переносного зенитно-ракетного комплекса. Никого не обнаружили. Лишь над местом падения обломков вертолета кружили птицы.
Северцев обратил внимание на стволы хилых берез,
Пахнуло горечью.
Он принюхался. Не порох, не ржавчина, но какие-то окислы, это точно. Сколько же здесь металла? И откуда такие месторождения никеля? Может быть, правы эзотерики, утверждающие, что миллионы лет назад здесь была промышленная зона исчезнувшей цивилизации? А люди разрабатывают лишь остатки залежей, а то и следы металлодобывающих технологий?
– Хукольд Якит лама, – проворчал Эльбай. – Дурной место, померет можно. Ити туда. – Эвенк ткнул пальцем на запад. – Там Тиник.
– Нет, – сказал Северцев упрямо, – я хочу посмотреть, откуда стреляли.
– Хоросо, – вдруг легко согласился Эльбай. – Все неправильно, пусть все далсе так, легсе договорисса.
– С кем?
– С авахи хэрэлгэниндя.
– Заладил одно и то же. Договоримся, если надо. – Северцев спрятал бинокль, красноречиво потряс карабином. – Кстати, здесь совсем нет мошкары, а ведь лето еще.
– На Путоран нету мошка, нету комар, нету мухи. Внизу живут, на болота, тут высоко.
Они двинулись в путь, зорко всматриваясь в скалы и заросли кустарника в понижениях рельефа. Вышли к длинной каменной осыпи, над которой высился крутой массив, похожий на лоб слона.
– Здеся, – сказал Эльбай.
Северцев снова достал бинокль.
Похоже было, стреляли действительно отсюда, со «лба», возвышавшегося над всем местным ландшафтом. Но для того, чтобы выстрелить из ПЗРК, надо было лезть на эту скалу, и Северцев невольно подумал о встреченном ими вертолете. Только с его борта можно было высадить на горб стрелка. Но тогда и в самом деле за всеми, кто пытался исследовать плато, велось наблюдение.
Северцев его понял, хотя слово «вертухай» в русском языке имело другое значение. Эльбай говорил о вертолете.
– Скорее всего вертухай. Далеко еще?
– Хур Оли день. Недалеко. Однако горы. Надо отдых.
Северцев и сам изрядно утомился, проведя на ногах с момента высадки в Норильске больше десяти часов, поэтому предложение проводника его устраивало.
– Ищи, где лучше устроить привал.
– Ручей надо, вода, пить, умысса. Есть на манги хор.
Обошли «слоновий лоб», поднялись по склону горба, обходя осыпь, начали спускаться к узкой и неглубокой расщелине, по дну которой действительно струился ручей.
– Здеся, – сказал Эльбай удовлетворенно.
Северцев осмотрелся.
Перевалом этот уступ назвать было нельзя, но с точки зрения безопасности он был удобен. С севера поднималась почти отвесная каменная стена высотой в три десятка метров, с запада начиналась осыпь, с востока дорога к уступу напоминала стиральную доску, а южная сторона как раз и представляла собой спуск к ручью.
– Согласен, устраиваемся.
Через полчаса они уже пили чай: Эльбай спустился за водой и принес сухих веток, пока Северцев ставил палатку.