Одиссея Талбота
Шрифт:
– Я похожа на ревнивую невесту? Может, это и глупо, но я волнуюсь из-за своего пропавшего жениха.
– Нет, это совсем не глупо, – возразила Кэтрин. – Питер может исчезать на несколько недель, но у Ника другая работа.
Ван Дорна не очень волновала женская болтовня. Николас Уэст был одним из наиболее охраняемых людей в стране.
– Я не исключаю, что контора просто могла спрятать его, учитывая все происходящее. Он скоро даст о себе знать.
Энн хотела объяснить, что она не какая-нибудь там истеричка, что она значится первой в списке контактов Николаса Уэста и занимается с ним общим делом, но вместо этого проговорила:
– Давайте лучше поговорим о ваших проблемах. – Она подалась вперед. –
Ван Дорн обменялся быстрым взглядом с Кэтрин. Кэтрин обернулась к сестре:
– Сперва я должна сообщить тебе, что наш отец жив.
Энн никак на это не отреагировала, но стоявший рядом с ней Абрамс заметил, что она чуть не выронила бокал.
Кэтрин тем временем продолжала:
– Он в соседнем доме, Энн. Он – предатель, перебежчик.
– Он и есть «Талбот», – проговорила Энн.
– Именно так, – кивнула Кэтрин.
Энн задумчиво склонила голову, как бы пытаясь получше запомнить это, затем сказала:
– Есть еще двое. – Она взглянула на ван Дорна. – Вы получили телекс из Англии?
– Да, от нашего человека в МИ-5. – Он выдвинул ящик стола и достал оттуда расшифрованный телекс. – В сообщении говорится:
«В ответ на ваш запрос. Звонок из Нью-Йорка в Бромптон-Холл был произведен в семь часов вечера по вашему времени. Продолжительность – шесть минут. Разговаривали из „Плаза Отель“ возле ООН. Дальнейшие распоряжения?»
Ван Дорн поднял глаза от бумаги.
– Примерно через пятнадцать минут после звонка соседи из Бромптон-Холла сообщили о пожаре. – Он обернулся к Абрамсу. – Я думаю, что знаю, как все произошло на самом деле, но может быть, и вы могли бы попытаться восстановить картину происшедшего? Лучше, если мы услышим это из уст полицейского.
Абрамс не пришел в восторг от этого предложения, но сказал:
– Человеком, звонившим из «Плаза Отель», был Джеймс Аллертон. – Ван Дорн при первых же фразах Абрамса согласно кивнул. – В обычных обстоятельствах Аллертон, конечно же, уничтожил бы следы этого звонка, но времени у него было в обрез, к тому же он сильно нервничал. Время его звонка в Бромптон-Холл совпадает с тем временем, когда он мог впервые получить информацию о существовании дневника и письме Элинор Уингэйт от Торпа, который, в свою очередь, узнал об этом от Кэтрин. – Тони не отрывал взгляда от ван Дорна.
– Мы не уверены, что Торп и Аллертон знали о такой специфической стороне жизни друг друга, но факт остается фактом: данная информация каким-то образом попала к Аллертону после разговора Торпа с Кэтрин. Продолжайте.
– Аллертон разговаривал с леди Уингэйт или ее племянником шесть минут. Не исключено, что он пытался как-то определить, упоминалось ли его имя в дневнике в негативном контексте. – Тони сделал паузу. – Это позволяет предположить: Аллертон верил, что дневник реально существует. – Абрамс взглянул на Кэтрин. – Аллертон не знал, что он и Кимберли по одну сторону баррикад. Видимо, таковы правила той системы.
– Аллертон был очень напуган, – подтвердил ван Дорн. – Идея подделать дневник в том и заключалась. Можно выразиться иначе: оборотень почуял опасность, но, в отличие от нормальных животных, не побежал от нее, а наоборот, устремился ей навстречу.
Абрамс достал сигарету, закурил и продолжил:
– Судя по всему, Аллертону удалось убедить Элинор Уингэйт в том, что он работает с Карбури, О'Брайеном и Кэтрин и что они серьезно беспокоятся о ее безопасности. Аллертону, разумеется, нужна была копия дневника. – Тони проследил, как дым от его сигареты поднимается вверх. В комнате повисла тишина. Он понимал, что между тем, что он говорит, и образом человека, которого он видел на ужине в честь ветеранов УСС и на экране телевизора, колоссальная разница. – Аллертон послал своего человека в Бромптон-Холл, – развивал
– Как бы там ни было, человек Аллертона убил Элинор Уингэйт, ее племянника и посланца О'Брайена, – сказал ван Дорн. – Думаю, он предварительно допросил их и нашел копию дневника. Он позвонил Аллертону и доложил о результатах. Через пятнадцать минут после этого звонка Бромптон-Холл заполыхал. – Ван Дорн посмотрел на Абрамса. – Это хорошо, что вы пришли к таким же выводам. Не думаю, что нам удалось бы добиться суда над Аллертоном лишь на том основании, что существовали такие телефонные звонки. Его просто следует уничтожить.
Абрамс ушел от прямого ответа на прозвучавшее предложение. Он спросил:
– Аллертон в настоящее время находится в Кемп-Дэвиде вместе с президентом?
Ван Дорн нервно хохотнул:
– Я думаю, да. Но у нас много других забот.
– Какие это заботы, Джордж? – спросила Энн.
– Ну, например, третий «Талбот». Где он? Кто он? У нас на него ничего нет. – Ван Дорн посмотрел на Энн.
– Я полагаю, что он жив, – ответила она. – Но в данный момент я воздержалась бы от каких-либо пояснений. Хотя могу сообщить вам несколько других интересных деталей. Прежде всего, в последнее время не зафиксировано фактов радиообмена между Москвой, Вашингтоном, Манхэттеном и Глен-Коувом с применением сложных кодов. Обычная бодяга, относительно легкий шифр. И содержание тоже дурацкое. Например, Москва разрешила Андрову выехать в отпуск. Я проанализировала эту ситуацию на компьютере, и вот что получается: с сорок восьмого года такая картина возникала всякий раз, когда русские готовились к каким-то серьезным событиям. Кроме того, сегодня я ехала в такси с одним весьма необычным русским… – Энн коротко рассказала о своем приключении. – И в этой связи мне в голову пришла одна мысль. С какой это стати, позвольте спросить, русский дипломат, и явно не мальчик, разъезжает на такси, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимания? А на коленях у него лежит весьма серьезного вида портфель. После всего, что я здесь услышала, я прихожу к выводу, что парень этот вез с собой какие-то очень важные инструкции из Москвы. Вот вам и объяснение того, почему радиообмен между Москвой и Штатами сейчас на нуле.
– Любопытно, – заметил ван Дорн.
И тут резко зазвонил телефон. Ван Дорн снял трубку, послушал, назвал пароль и задал несколько вопросов, затем быстро опустил трубку на рычаг.
– К сожалению, они не смогли многого сказать мне по незащищенной линии, – пояснил он, – но сообщили, что в стране введена повышенная мобилизационная готовность и президенту о ситуации доложено. Детали мне сообщат позднее шифрованным телексом. – Ван Дорн посмотрел на Энн. – Ну что, ты готова к плохим новостям?
– Я вся в нетерпении, Джордж.
В то время, когда ван Дорн кратко пояснял Энн ситуацию, Абрамс разглядывал молодую женщину. Тони понял, что она обладает быстрым и гибким умом, образованна и хорошо информирована. У Энн была очень приятная внешность, волосы того же цвета, что и у сестры, но короче; правда, она казалась чуть полнее Кэтрин. Но если Кэтрин буквально излучала свежесть, то при взгляде на Энн создавалось впечатление, что она слишком много времени проводит в кабинете. Хотя на лице у нее и были следы загара, но явно искусственного. Держалась Энн проще и как-то веселее, чем сестра. С ее губ то и дело слетали шутки. Она уже успела сказать ван Дорну, что тот растолстел, и что поэтому Китти ищет себе любовника.