Одиссея "Варяга"
Шрифт:
На мостике "Ицукусимы" капитан первого ранга Коки Кимура был весьма недоволен. Ему уже третьи сутки не удавалось поспать более часа. Вообще вся его служба с момента перевода со вспомогательного крейсера "Никко-Мару", взамен погибшего во время боя с "Богатырем" прошлым капитаном, пошла не так. Казалось бы - его повысили до "кап раз" и перевели с полугрузового парохода на настоящий, пусть и старый, крейсер. Живи - и радуйся, к тому же - крейсер только что после ремонта. Увы - радоваться пока не получалось, да и для жизни времени практически не было.
Для начала, пока крейсер стоял в доке на ремонте, с него списали добрую половину опытных моряков - пара новых броненосцев требовала больше специалистов, чем было подготовлено на "Ниссин" с "Кассугой". Дальше - больше. Запланированная замена монстрообразного орудия огромного калибра (из котороых никто за всю историю тройки крейсеров типа "Мацусима" никуда не попал, не смотря на многочисленные войны в которых те принимали участие) на современную восьмидюймовку Армстронга так и не состоялась. Вернее старое орудие то сняли, но вместо ожидаемого нового морского орудия воткнули одинадцатидюймовую гаубицу, явно берегового происхождения. На вопрос Кимуры - "за что?", инженер с верфи, по секрету, рассказал ему, что это "вынуждено - гениальное" решение. Вынужденное потому, что вместо потребного для ремонта восьмидюймового орудия, пришлось спешно перезаказывать десятидюймовку для ремонта "Якумо". А гениальное... Если "Коки-сана удастся туманной осенней ночью подойти к бухте Порт-Артура на расстояние выстрела, то гаубичный снаряд такого калибра в палубу любого русского броненосца - весьма вероятно его смертный приговор". Коки не стал переубеждать "берегового моряка" по поводу нереальности его планов - в туманную ночь, стрельбой по площадям попасть в палубу невидимого артиллеристам корабля можно только случайно. Если уж в барбет "Ицукусимы" всерьез устанавливали ЭТО, значит нормальных орудий в стране Ямато просто не осталось... А этот внеплановый поход был еще хуже обычного.
Каждый раз, когда он уходил к себе в каюту, на горизонте появлялись дымы, и ему опять приходилось лететь наверх. Четыре часа назад, в его прошлую попытку вздремнуть, сигнальщику на фор-марсе померещился на горизонте силуэт миноносца. Но на поверку оказалось, что кроме двух быстро удаляющихся на вест дымов горизонт был чист. Дымы вскоре исчезли в зареве склоняющегося к морю солнца, и на "Ицукусиме" облегченно вздохнули. Их старый, медленный и своеобразно вооруженный крейсер был способен отогнать от охраняемых кораблей только пару русских вооруженных пароходов. Но, увы, все современные и быстроходные корабли сейчас готовились к неминуемому генеральному сражению, и конвойную службу приходилось тащить на своих плечах старичкам из третьей эскадры.
Коки очень сомневался, что русские пошлют единственный во Владивостоке миноносец в море в одиночку, и был уверен, что сигнальному просто померещилось. Он поймал себя на том, что засыпает с подзорной трубой, прижатой к глазу. Встряхнувшись, он посоветовал вахтенным не беспокоить его больше по пустякам, хотя бы до утра. И снова направился в каюту. Откуда его, спустя час, выдернул посыльный, на этот раз с известием, что с запада слышна орудийная стрельба, и видны дымы.
Теперь пытаясь собрать мысли в кучу, и обжигаясь поданным ему кофе, капитан вместе со всеми собравшимися на мостике пытался разглядеть хоть что-нибудь на фоне заходящего солнца.
– Вижу двухтрубный дестроер, идет к нам!
– донесся с фор-марса несколько неуверенный крик помнящего о недавнем разносе наблюдателя.
Приглядевшись, Кимура и сам различил между бликами волн низкий силуэт миноносца. Но пересчитать трубы он уже не смог - силуэт миноносца был виден прямо на фоне солнечного диска, только только коснувшегося глади моря.
– Если там кто-то в кого-то стреляет, то это или русский "Беспощадный", удирает от наших кораблей, или наш дестроер, за которым гонятся русские, - пытаясь упорядочить путающиеся после короткого сна мысли, командир размышлял вслух, надеясь что, подчиненные заполнят пробелы в его рассуждениях, и поправят его ошибки, - так или иначе, нам надо идти к этому миноносцу на полном ходу.
По мере сближения стало ясно, что миноносец активно отстреливается от кого - то из кормового орудия, и сам находится под обстрелом. Время от времени около небольшого кораблика море вспенивалось от падения снарядов. Но самое главное - чей же это миноносец, пока определить было невозможно. Спустя десять минут, когда до загадочного миноносца оставалось уже миль шесть, стало возможно разглядеть и его преследователя, но это не слишком помогло. За двухтрубным миноносцем гнался... Еще один двухтрубный миноносец. На приближающимся кораблике подняли на фок-мачте какой-то флажный сигнал, но разобрать его против солнца было абсолютно невозможно.
– Но нас то он видит хорошо, ему же солнце не мешает, - высказал свое мнение молодой штурман Горо Накамура, - а наш силуэт перепутать с чем либо практически невозможно. Если он идет к нам, и что - то нам сигналит, скорее всего, это наши...
– А почему наш миноносец станет бежать от одного русского?
– возразил ему старший офицер крейсера, тоже не отличающийся ни опытом, ни возрастом, - наши лучше вооружены и более быстроходны. Сколько я не говорил с миноносниками, они всегда мне заявляли, что драки один на один с русскими они не боятся. Если он бежит от одного эсминца - то скорее русский.
– Там еще дым. Подождите, нужно понять, кто третий...
– На горизонте пароход, идет за парой миноносцев, - донесся с марса голос сигнальщика.
– А вот от дестроера в паре со вспомогательным крейсером, наши доблестные миноносники вполне могут и драпануть, - вцепился в подтверждении его версии штурман.
– Русские, кстати, тоже, - не сдавался старший офицер, - а вспомогательных крейсеров и в нашем флоте хватает
– Хватать то хватает, но перед выходом мне сказали, что в проливе мы будем единственным японским военным кораблем, все остальные готовятся к генеральному сражению, только нам там с нашей гаубицей места не нашлось, - последнюю фразу Коки пробормотал себе под нос в полголоса, и, решившись, уже громко проорал приказ, - навести орудия на головной миноносец. После сближения на двадцать кабельтов - открыть огонь, если они не отвернут и не ответят на наш сигнал. На гаубице - ваше чудо даже не расчехляйте, лучше помогите подносчикам на среднем калибре. Сигнальщики! Запросить у этих бродяг позывные. И предупредите, чтобы не приближались к крейсеру меньше чем на две мили.
После запроса позывных на головном миноносце подняли какой-то ответный сигнал, но едва флаги дотянули до середины мачты, у рубки небольшого корабля вспыхнула ослепительная вспышка. Флаги, подобно испуганным взрывом чайкам, упорхнули по ветру, срываясь со свободно плещущихся фалов, очевидно перебитых осколками. Из рубки преследуемого миноносца потянулся к нему столб дыма, а с мостика полетело в воду чье - то изломанное взрывом тело.
– У миноносца на борту иероглифы!
– радостно проорал с мачты сигнальщик, - это наши!