Одна беременность на двоих
Шрифт:
— А разве ему есть за что просить у тебя прощения?
Аманда не выдержала мой взгляд и стала демонстративно перебирать оставшуюся на кровати одежду.
— Вот, — она подняла серую кофту с чёрными разводами а-ля тай-дай и стала трясти ей в воздухе, чтобы я не увидела её лица. Но я-то прекрасно знала, какое сейчас на нём выражение. — Впрочем, ты же понимаешь, что он зовёт тебя совсем не кино смотреть. Я тебя предупреждала, что нельзя говорить парням, что они импотенты. Они пойдут на всё, чтобы уложить тебя в постель второй раз.
— У него ничего не получится, —
— Ну потом только не говори, что я тебя не предупреждала. Да и ещё… — Аманда замялась и отбросила в сторону серую кофту. — Надо тебе алиби придумать, потому что моя мать тут же позвонит его матери и… Они больные в этом плане, им кажется, что кроме секса у нас в голове сейчас ничего нет… О, я скажу, что отправлю тебя потанцевать с Терри, а сама… Чёрт, мне придётся остаться на весь вечер с матерью. Ну и ладно, если тебе так хочется увидеть Стива.
Она отвернулась к окну и по тому, как вздрогнули её плечи, я подумала, что Аманда плачет, и мне вдруг захотелось броситься к ней и сказать, что мне совершенно не нужен её Стив, что я только хочу попытаться помочь ей построить семью ради этого маленького мальчика, которому через три месяца придётся покинуть уютный мамин домик и окунуться в холод этого жуткого мира. Но Аманда обернулась раньше, чем я сделала шаг на сближение, и глаза её были абсолютно сухими.
— Идём, а то мать уже столько часов на ногах и, я уверена, все ещё не позавтракала, желая создать видимость семейной трапезы.
За завтраком мы что-то как-то даже не пытались улыбаться, потому что у миссис О’Коннер было явно плохое настроение, или нервы из-за беременности дочери окончательно сдали, потому что она разбила чашку, опрокинула кофейник и насыпала в сахарницу соли. Пришлось усадить её за стол и пойти прибираться, несмотря на её протесты.
— Аманда, — вдруг сказала хозяйка. — Я вот подумала, что сейчас везде скидки, может мы пойдём коляску с тобой купим, а? И вообще одежду для ребёнка и…
— Мама, мне не нужна коляска, — перебила её дочь. — Я буду слингом пользоваться. Это когда ребёнка тряпкой к себе привязывают.
— Зачем?
— Для полного контакта. Ребёнок хочет быть всегда с мамой, а не лежать где-то внизу на колёсах. А автокресло я ещё не выбрала, поэтому давай без подарков пока. Ладно? А на одежду у меня нет сегодня что-то настроения… Но, может, мы и заглянем в магазин, потому что хотим пойти с Кейти сфотографироваться с Сантой. Ты дашь мне свою кофту с оленями? И ещё, Кейти вечером с Терри в клуб уходит. Я не хочу танцевать, а её девчонки пригласили.
— Серьёзно? — спросила как-то совсем растерянно миссис О’Коннер, наверное, выбитая из колеи очередной грубостью дочери. — Терри пойдёт сегодня танцевать?
— А почему нет, мам? Каникулы. Да и после гор самое оно…
— Странные вы… Ну ладно. Наверное, вы действительно другое поколение со своими странными ценностями.
— Мам, улыбнись! — вдруг засмеялась Аманда. — Рождество, хватит тут трагедию из-за моей беременности разводить. Порадуйся лучше за меня!
— А я не из-за тебя… Да, ладно, так, мелочи…
— Что-то случилось?
— Ничего, ничего. Идите танцевать. И ты бы тоже сходила.
— Я не хочу.
— Зря. Потом захочешь и не сможешь.
Атмосфера была какая-то слишком напряжённая, и мне хотелось поскорее допить кофе и уйти хотя бы в тот же торговый центр, только бы не видеть миссис О’Коннер, перед которой мне отчего-то было жутко стыдно. Аманда тоже чувствовала себя не в своей тарелке и поспешила утащить меня к себе в комнату, чтобы сделать лёгкий макияж — как-никак мы собрались фотографироваться на память. Возня с косметикой отвлекли её, и она даже пару раз мне улыбнулась, но в душе оставалась грустной, хоть и напустила на себя в машине весёлость, став подпевать рождественским песенкам. Но я-то видела, как её мучает моя встреча со Стивом, и я чуть ли не физически хватала себя за язык, чтобы не сказать Аманде правду.
Рождественские декорации немного отвлекли Аманду, как и возня с фотоаппаратом. Она измучила меня своими сумасшедшими ракурсами, запихиванием меня под ветви искусственных ёлок, поиском моего отражения в огромных стеклянных шарах, надеванием на меня различных масок от философских до жутко радостных. От всей этой фотосессии я жутко устала, что даже на время позабыла о Стиве, а вспомнила о нём лишь когда мы стояли в очереди для фотографии с Сантой, потому что вокруг было море счастливых родителей с детьми, и я не могла отвести взгляда от счастливых отцов, присаживающихся рядом со сказочным дедушкой перед объективом фотокамеры. О чем думала Аманда, глядя на них, я даже не могла себе представить. Почему она упрямится и в открытую не решит проблему со Стивом? Но, несмотря на все наши нервы, фотография с Сантой вышла великолепной, потому что мы вложили весь свой актёрский талант в то, чтобы фальшивая улыбка выглядела естественной.
— Может, мы действительно пойдём купим что-нибудь для малыша? — предложила я, когда мы проходили мимо детского магазина «Джимбори», но Аманда отрицательно мотнула головой.
— Не хочу, нет настроения.
Его не было целый день, который мы убивали минуту за минутой домашними делами. Мы перестирали свои вещи, пропылесосили весь дом, перемыли биглов, приготовили обед. Аманда за всё время и словом не обмолвилась о Стиве, и я была ей благодарна, потому что сама еле сдерживалась, чтобы не сказать ей, зачем иду на встречу с отцом её ребёнка. В шесть вечера она всё же потащила меня к себе в комнату и сказала:
— Ты должна выглядеть на все сто, даже если не желаешь с ним спать. Это нужно тебе, понимаешь? То, что мужчина истекает слюной, даёт женщине уверенность в себе. Можно дать тебе юбку? У тебя ведь такие красивые ноги…
— Какие к чёрту ноги, Аманда! — заорала я, даже не думая, что её мать может меня услышать. — Я не собираюсь больше раздвигать их перед ним, поэтому надену джинсы, и точка. Я не желаю, чтобы он допустил и мысли, что сможет вновь затащить меня в постель. Понимаешь ты или нет, что я не собираюсь с ним спать? Он мне не нужен!