Одна дорога из Генуи
Шрифт:
— Почему увы? Мы отбили у французов половину всего золота. Четверть по пути и четверть сейчас.
— Голубь из Генуи любезно сообщает, что Петер вернулся в город и погиб, наше представительство эвакуируется, а в Генуе начались какие-то нездоровые бурления. Куда вы дели ту четверть, которую якобы отбили по пути?
— Петер погиб, а золото исчезло? — переспросил Кокки.
— Что Вы имеете в виду?
— Мы разделились, — пояснила Марта, — Мы с сеньором Кокки продолжили преследование, а Пьетро с Симоном повели телегу золота в Геную.
— Понятно. Значит, при случае спросите с
— Но мы не бросили остальной обоз, отбив четверть, — возразила Марта, — В Парпанезе мы атаковали и отбили еще четверть. Между прочим, сдали ее Вам, можно сказать, лично в руки. Я уверена, что ландскнехты не отдадут свое жалование ни королю, ни королеве. Еще четверть у французов угнали вместе с паромом. И еще всего четверть я не знаю где.
— Миланскую четверть я вам зачту. Я не рассчитывал, что она попадет к нам, но мы и так не испытываем недостатка в средствах.
— По какому курсу?
— Пятнадцать процентов. И это очень щедрое предложение для краденого золота, у которого земля горит под ногами. Нам еще предстоит транспортировка слитков через Альпы. Не можем же мы обменивать их на серебро в окрестностях, чтобы пошел слух, будто Фуггеры воруют у короля Франциска.
— Согласна, — вздохнула Марта.
Хотя особого повода вздыхать у нее не было. Они могли рассчитывать тысяч на восемь, причем уже в безналичном виде с возможностью получить в любом месте цивилизованного мира. Поскольку еще в Генуе решили все делить поровну, то это по две с лишним на нос дополнительно к доле, которая уехала в Геную.
— Хотите знать, куда уплыл паром? — спросил Фуггер, — Угадайте, не стесняйтесь.
— В Пьяченцу, — предположил Кокки, — В Парпанезе французов встретили папские солдаты, они скорее всего, были из Пьяченцы.
— Угадали. Но именно угадали. Ваша логика и аналитика здесь не сработала. Голубь из Пьяченцы сообщает, что паром угнали разбойники, у разбойников золото отбил оруженосец, который принудительно сдал его епископу и сбежал.
— Епископ Пьяченцы определенно не человек короля или королевы, — ответил Кокки, — И скорее союзник императора.
— Да, поэтому я не буду ругать вас, что не прибрали к рукам эту четверть, хотя тут вам просто повезло.
— Но доехать до Кремоны может максимум четверть, — сказала Марта, — разве это плохо?
— Плохо! Не то слово! Лучше бы вся сумма отправилась в Марсель, чем появиться в самое неподходящее время в самом неподходящем месте. Она уже доехала, но не до Кремоны! Бог-то с ней, если бы ее приняли сонные интенданты на базе далеко от воюющей армии. Нет, она как раз только что, когда каждый час имеет значение, прибыла прямо во французский лагерь в Монце! Швейцарцы вот-вот должны были разбежаться из-за неплатежей. А получилось, что французы выдали им авансы. Они выиграли время, чтобы успеть провести монету из Парижа через перевалы. Теперь не уйдут даже те шестнадцать тысяч
— Извините, — Марта опустила глаза.
Фуггер встал и потянулся.
— Нет, я, конечно, понимаю, что вы случайно встреченные дилетанты. Петер говорил, что ни Вы, ни Вы никогда никого не грабили. И что ваш план изначально дурацкий. И что не лучше ли нанять нормальных грабителей. Господи! Нормальных грабителей! Нанять! Беда нашего времени в том, что, как только речь заходит об уникальных и нетипичных задачах, никому катастрофически, апокалиптически не хватает одновременно верных и умных людей.
Выглянул в окно. На улице толпились ландскнехты.
— Да, мы с императором можем нанять любое потребное количество солдат. Хороших солдат. Можем нанять полководцев. Обозников, оружейников и прочих ремесленников. Но попробуйте наймите исполнителя тайных миссий. Солдаты категорически не годятся, не говоря уже о мирных простолюдинах. Они все действуют по шаблонам. Шаг в сторону от привычных навыков как шаг в сторону с моста над пропастью. Мошенники, убийцы и воры могут быстро соображать, но они ненадежны. Чуть что не так — они просто разбегутся. Чуть попались — сдадут всех.
Марта и Кокки слушали, затаив дыхание. Эти жалобы на жизнь неспроста. Фуггер продолжал.
— Торговцы быстро соображают и преданы семейному делу. Но редкий из них знает, с какой стороны браться за меч. Когда речь идет о том, чтобы поговорить с людьми и отправить письмо, они справляются наилучшим образом. Когда надо поднять задницу со стула и что-то сделать огнем и мечом, они впадают в панику. Среди рыцарей есть умнейшие люди, которые могут постоять за себя и за родину. Но у них на лбу, то есть, на гербе написано, кто они и откуда. И не привлекать внимания они не умеют в принципе. Поручить миссию рыцарю — да. Тайную миссию — нет.
Фуггер перевел дыхание.
— Для нормальной работы приходится увязывать друг с другом людей, которые совместимы между собой не более, чем свинья с собакой.
Марта непроизвольно улыбнулась. По-немецки получалась «собачья свинья» или швайнхунд, популярное ругательство.
— Те, кто могут выполнять тайные миссии самостоятельно, а тем более организовывать миссии, это редчайшие бриллианты. Такие, как Петер Грубер. И я его потерял на ровном месте, в провалившейся миссии, которую можно было вообще не начинать.
Кокки смотрел в никуда и просчитывал варианты. Судья, в том числе, судья «неофициального правосудия», всегда произносит речь перед тем, как вынести окончательный и не подлежащий обжалованию приговор. Сейчас войдут исполнители. Хватать его и нож к горлу? Прыгать в окно? Принять бой в этой комнате и прорубаться к выходу?
— Я очень сожалею, — сказала Марта, — Петер был хороший человек.
— Не надеюсь, что вы сможете его заменить, но придется.
— Что, простите?