Одна и без оружия
Шрифт:
— Только если выполнишь мои условия.
— Какие же? — насторожился Рост.
— Прежде чем сговоримся об условиях, ты должен рассказать, каким образом нашел меня.
— Пожалуйста, тут все просто, дорогая. Я давно следил за дочерью Андрея Петровича, чтобы пригласить ее к нему на свидание. Не получилось. Зато узнал, где она работает и живет. А о том, что ты к ней попала, поведал мне один старик перед тем, как покинуть этот бренный мир. Он сыграл со мной злую шутку и хотел своими признаниями искупить вину.
Бедный старик! Как же Росту удалось его вычислить? Ия говорила мне, что он помог ей проникнуть в дом и вызволить отца и меня. Куда же смотрела полиция? Хотя этот дьявол перехитрит кого угодно и цели своей добьется.
— Понятно, — отвечаю ему, собрав себя в кулак, чтобы не наговорить дерзостей. — Слушай мои условия: отдашь мне ключ от входной двери, не будешь лезть ко мне и вообще станешь держаться подальше. Ни в какие свои дела меня не впутывать, — перечисляла я и на минуту запнулась: что бы еще ему выдать?
— Согласен, — сразу ответил он, как видно, опасаясь, что я продолжу свой список.
— А какие гарантии ты мне дашь, чтобы я тебе поверила? — завершила я список претензий.
— Мое честное слово.
Тут я не выдержала и расхохоталась.
— Ты что, издеваешься, какое у тебя честное слово? Да я скорее поверю, что на земле рай наступил, чем твоим обещаниям.
— Хочешь, перекрещусь, — с обидой сказал Рост.
— Не надо, лучше просунь в щель под порог ключ. Это будет первым шагом к доверию.
— Пожалуйста. — И в щели показался ключ. — Вот видишь, делаю, как ты велишь. Открой теперь спальню, и поговорим, как люди.
— Ничего, и так хорошо, скажи, что еще надо, и топай отсюда подальше. И учти, ты сам по себе, я сама…
Татьяна, — начал Рост торжественно, — в моих планах ты со мной и в радости, и в беде. Если сейчас поможешь, заработаем сумасшедшие деньги и обеспечим себе безбедную жизнь в любой стране, хочешь здесь, а нет, так в России.
Я постучала кулаком по косяку:
— Ближе к делу, Рост, я эту песню уже слышала.
— Надо заставить Андрея Петровича отдать нам документы.
— Ты уже пытался это сделать, — напомнила я, — и знаешь, чем кончилось.
— Но у меня совершенно другая, более изящная идея.
Я насторожилась. Опять затевает какую-то сатанинскую игру. Надо узнать и предупредить Андрея. Сделала вид, что очень заинтересовалась:
— Посвятишь меня в нее?
— Конечно, для того и предлагаю участвовать, чтобы иметь верного помощника. Все узнаешь в свое время. Для меня сейчас самое важное, что ты в принципе согласна.
— Разве я об этом говорила? — В моем вопросе было столько удивления, что теперь настала очередь Роста рассмеяться.
— Но ведь я не ошибся, ты не возражаешь быть вторым действующим лицом?
— А первым будешь ты?
— Совершенно точный расклад, — одобрил он мой вопрос, как будто трудно было догадаться. — А теперь я исчезаю. Тебе же советую не высовываться и не нарушать предписания полиции. Заявлять обо мне стражам порядка тоже не советую. Меня все равно не найдут, а тебя за плохое поведение накажут без всякого снисхождения, и никто уже не придет тебе на помощь.
Услышала удаляющиеся шаги и открыла дверь комнаты.
Едва успела привести себя в порядок после утреннего диалога через дверь, как опять зазвенел в прихожей звонок. Странно, если опять Рост, то почему с шумом. Нет, это не он, решила я и пошла открывать.
На пороге полицейский. Лица не видно. Фуражка надвинута на лоб, челюсть бинтом перевязана. Видно, побывал в горячей переделке.
— Я за вами, сударыня, — говорит по-русски. Это прогресс — русскоязычный американский полисмен. — Вас просят быть свидетелем по делу известной вам группы. Насколько мне известно, вас долго не задержат. Машина ждет. Я буду вас сопровождать. — Прямо-таки сама любезность, будто на бал приглашает.
— Могу я по-другому одеться?
— Да, да, у нас еще есть время в запасе. — Он смотрит на часы: — Пятнадцати минут достаточно?
— Вполне, — отвечаю и бегу переодеваться.
По дороге полисмен совсем разговорился. Я узнала, что его зовут Илья, отец и мать русские, но родился он в Штатах, что есть у него еще брат Павел, который живет в России и недавно приезжал после двенадцатилетней разлуки. Я насторожилась, услышав имя «Павел», и стала расспрашивать, но он вдруг замолк, будто я выведывала у него военные тайны, и больше не вымолвил ни слова.
Подъехали к огромному серому зданию.
— Они содержатся здесь, — пояснил мой сопровождающий и объявил, что передает меня в распоряжение следователя, а сам будет ждать, когда я выйду, чтобы отвезти домой.
Навстречу уже шел элегантный молодой человек в сопровождении девушки спортивного вида. Поздоровались. Он Джеймс Робертсон, следователь, она Грета Вильсон, переводчик. Я тоже назвала себя. Познакомившись, мы прошли в здание и после долгих переходов очутились в уютном кабинете Джеймса, где мне предложили что-нибудь выпить. Я попросила стакан минеральной воды.
Устроилась в кресле, Джеймс с переводчицей — напротив на диване. Оба улыбаются. Джеймс что-то говорит Грете, она тут же переводит.
— Джеймс просит, чтобы вы не чувствовали себя стесненной. У нас просто дружеская беседа. Ему поручено вести это дело. Вы главный свидетель, и он хочет познакомиться с вами поближе. Расскажите, пожалуйста, о себе.
Американцы вызывают доверие. Если смогу, постараюсь им помочь. Биография моя вряд ли может вызвать у кого-то интерес, но если для дела…