Одна как стебель сельдерея
Шрифт:
Утонченная Тициана все это терпела, хотя с удовольствием сбежала бы на «Энтерпрайзе» с капитаном Споком. Неисправимая оптимистка, она из года в год повторяла одну и ту же мантру: рано или поздно я изменю его. И изменила ведь! Но только физически. Всему виной паста. Чтобы узнать, сколько лет они женаты, нужно посчитать жировые складки на боках у Вальтера (так же подсчитывают возраст дерева по кольцам на пне). Три. Без сомнения три. В остальном он остался прежним.
Знаете, в чем проблема? Любви нужно горючее. А не смирение и покорность, при которых сердце застывает как асбест. А потом получает по заслугам: развод и одиночество. Любовь на полках засыхает. Любовь-чечевица, любовь-фасоль. Кажется, уже ничего нельзя сделать. Но если набраться храбрости и терпения, можно спасти ситуацию. Добавь в нее свежие помидоры, посоли, поперчи и поставь на медленный огонь тушиться на пару. Вот увидишь — вкус и запах вернутся к ней. Невероятно, но факт.
Навязчивые
Весной любовь страдает малокровием. Уставшей, бледной, блеклой, ей не хватает моря и солнца. Неделька на Канарах ей бы не помешала. С другой стороны, после известного количества дней, проведенных с ним вдвоем, монотонность начинает утомлять. Толерантность приближается к отметке «ноль». Мы бесим друг друга странными нездоровыми привычками — убийцами любви.
Давайте поговорим об Артуро. Он не может есть виноград с косточками. Поэтому, прежде чем проглотить виноградину, он вынужден раздавливать ее и вынимать косточки. Вся операция занимает в среднем восемь минут. С кусочков ветчины он скальпелем срезает жир. С бутербродом возится целую вечность: все, что свисает между кусками хлеба, обрезается и кладется туда, где не хватает. И не важно, сколько времени на это уйдет. Столько, сколько нужно. Его жена тем временем превратилась в говорящий натюрморт с печеным яблоком вместо лица. Ей тоже не до шуток. Поставив машину, она всегда возвращается и проверяет, заперла ли ее. Всегда. Даже если она уже десять минут поднимается в гору, ей не лень возвращаться назад.
Клотильда повернута на порядке. В ее доме все подобрано по цвету. Крышка унитаза сочетается с покрывалом в спальне. Она до того дошла, что, занимаясь любовью, периодически останавливается и поправляет простыню. Пачки с печеньем расставлены в алфавитном порядке: «Звездочки», «Сердечки», «Трубочки», «Ушки». Ее мужчина после сорока лет отношений и миллиона иглоукалываний никак не решается жениться на ней. Говорит, не готов к семейной жизни.
Ориетта. У нее мания оптимизации пространства. Особенно это касается остатков еды. Если остается одна ложка спагетти и две ложки куриного бульона, она выливает бульон в спагетти, чтобы освободить кастрюлю. Экономия места в холодильнике. Ее муж уже не мужчина, а лабрадор, вынужденный безропотно хлебать эту бурду.
Милли ругается с Нелло, потому что он вешает рулон туалетной бумаги кончиком вниз, а она — кончиком вверх. Из-за этого она разлюбила его. Рано или поздно пойдет по стопам Бриджиды, бросившей Теодоро после пятнадцати лет совместной жизни. Почему? Когда они ходили в пиццерию, он выедал середину пиццы, а потом, взяв в руки круг из корки, изображал гонщика «Формулы-1». Сначала она смеялась, но уже на третий раз подумала, что шутка устарела. И знаете, с кем она теперь встречается? С хозяином пиццерии!
Опаленные страстью
Я загорелась. Но страсть тут ни при чем. К черту романтические ужины при свечах. Я не заметила, как шаловливый локон выскользнул из прически и попал в огонь. Пшшшшшшшш… Поднялась струйка дыма… Не на берегу моря, а у меня в волосах. Вонь невыносимая. Как при ощипывании кур на газу. Он сбил с меня огонь, ударив полотенцем по голове. Хотел для верности облить вином, но я вовремя запротестовала. «Ты пробудил во мне огонь», — сострила я, когда мы потушили пожар. Смеялся. Недолго. Терпение.
Поначалу все мы рассыпаемся в любезностях. Ужины при свечах, подарки, душераздирающие признания. Мы приспосабливаемся ко вкусам партнера, даже если в глубине души их презираем. Но проходит время, и все кончается. Хватит. Долой маску! Пора показать свое истинное лицо. Сначала перед сном он читал Эко и Кундеру, иной раз даже научные статьи. А теперь — только комиксы. Ничего удивительного. В первые месяцы страсти, открывая журнал, вы сразу искали его гороскоп. А сейчас вы даже не помните, когда у него день рождения. И это совершенно нормально. Раньше он изображал из себя вегетарианца, а теперь говорит: «Живот крепче — на сердце легче». Как тонко! Когда-то, если он рассказывал анекдот и забывал последнюю фразу, вам казалось это милым. Теперь вам хочется поколотить его резиновой дубинкой: бум-бум. Раньше он часто прикасался к вашей груди. Сейчас только иногда и совсем по-другому. Так трогают дыни, проверяя степень зрелости: пик-пик — большим пальцем. Когда он болел, вы самоотверженно заботились о нем. А теперь шарахаетесь от него, боясь заразиться. Сначала он был активным и решительным, но со временем превратился в плывущий по течению кусок планктона. Да и какая разница? Мы прекрасно знаем, чем все закончится. Вставной челюстью в стакане. Не будем строить иллюзий. Вставная челюсть в стакане на тумбочке рядом с абажуром. И никаких свечей!
Дрели и мимозы
Рано или поздно, 8 марта все равно приходит. Поздравляю вас, мегеры! Раз в году у нас законный праздник. Что скажете? Не маловато ли? Может, стоит попросить еще девятое и десятое? Да здравствует праздник 10 марта! Ну и денек! Не знаешь, куда
Все, кроме него, разумеется. Он слишком занят. У него нет времени на глупости. Неважно. Любовь не сводится к букетам мимозы. Любви нужно что-нибудь посерьезнее. ПОВЕСЬ МНЕ ПОЛКУ, ПРИДУРОК, Я УЖЕ ПОЛГОДА ПРОШУ! Поверьте мне, дорогие мужчины: нас больше не интересуют красивые, умные и богатые. Нам нужен тот, кто умеет обращаться с дрелью. Но не с метафорической дрелью. А с самой настоящей — со сверлом. Нам нужен примитивный мужчина, строящий шалаш для своей примитивной женщины. Но приходится иметь дело с горе-мастерами, от которых вреда больше, чем от града. Можешь быть уверена: если он за что берется, непременно сломает. Нужно вбить гвоздь? Не сомневайся, вместо небольшой дырки он пробьет тебе в стене настоящий туннель. Меняя лампочку, разобьет люстру. Двигая шкаф, заработает грыжу. Убив муху, испачкает стену. Испачкав стену, попробует отмыть ее и испачкает еще больше. В итоге закроет пятно картиной. Только фотография Эйфелевой башни, повешенная в пятнадцати сантиметрах от пола, выглядит по-идиотски. Течет стиральная машина? «Нет проблем, детка, положись на меня!» Для начала удар током прочистит ему уши и закрутит волосы. Затем он разберет стиральную машину до винтика и не сможет ее собрать. «Нет проблем. Не хватает шурупчика». В поисках недостающего шурупчика он разберет исправный будильник. Будильник повторит судьбу стиральной машины и превратится в горку деталей. Закон снежной лавины: дальше — больше. А он и бровью не ведет, полагая себя богом пилы и болта. Спасение одно — отвлечь его. Например, конструктором «Лего».
Аллергия на аллергиков
Я тоже когда-нибудь заболею. И смогу жаловаться на жизнь. Чем больше хожу в гости, тем больше убеждаюсь: за обеденным столом нормальных христиан бывает максимум двое. Все остальные — аллергики и невротики. Почти никто не рождается с этим недугом — в основном он приобретается со временем. После многих лет умеренно здоровой жизни ни на что не жалующийся человек отправляется на прием к аллергологу и спрашивает, почему после плотного ужина (восемь килограммов поленты с голубым сыром и четыре порции тушеных баклажанов) он чувствует тяжесть в желудке. Может, не надо столько есть? «Нет-нет, аллерголог говорит, у меня аллергия на кукурузную муку. И не только. Еще на клейковину, хлеб, молоко, молочные продукты, протеины, помидоры и баклажаны». Но тебе сорок лет! Ты только сейчас это заметил? Почему ты не умер раньше? Загадка. «Ты не обидишься, если я не буду есть жаркое? Может, у тебя найдутся галеты из неочищенного пакистанского риса?» Прости, дорогой, надо же, какая неудача: только вчера закончились. Подожди минутку, сейчас я сбегаю за ними в Пакистан. А ты пока подготовь мне путеводитель по твоему мозгу, мне почему-то кажется, что он пуст, как пещера. Почему бы ученым не проводить свои опыты на тебе и не оставить бедных крыс наконец в покое? «Прошу тебя, не кричи, мне так нужны твои тепло и забота». Тебе нужно не тепло, а жаркое. Это разные вещи.
Моя подруга Пина ест бурду из овощей с чесноком, чтобы отвадить назойливых ухажеров (говорит, чеснок убивает их наповал). Недавно она сделала анализ крови и выяснила, что уровень холестерола у нее поднялся до 380 мг. С ней случился нервный припадок. Я рассказала ей о самом простом способе понижения уровня холестерола в крови: перестать есть все вкусное. Но она меня не послушала и пошла к аллергологу. Он взвесил ее и воскликнул: «Синьорина, вы весите восемьдесят четыре килограмма, пора садиться на диету!» Неправильные слова. Пина возмутилась: «Что вы себе позволяете! На себя посмотрите, мешок с картошкой!» Схватила сумку, надела туфли на низком каблуке и, уходя, добавила: «Я знаю, что вешу восемьдесят кило. Из них пять — грудь, а все остальное — тяжелые кости и мускульная масса, козел!»
Золотые руки
Есть среди нас способные. Умницы-рукодельницы, золотые руки. Штопают носки, шьют жилеты, вышивают занавески, вяжут свитера — творят чудеса за легким разговором. Есть среди нас и бездари. Но несмотря на свою непригодность к рукоделию, они не отступают и с крючком не расстаются. Связали бы кривой, как улицы средневекового города, шарф и успокоились на этом. Какое там! Они закрываются дома с крючком и рулоном канвы и вышивают на скатертях лебедей с оранжевыми клювами, что само по себе омерзительно, а если еще сделано кое-как…Это настоящее преступление по отношению к миру вещей. Последняя мода — фигурки из соленого теста. Кое-кто из моих подруг зимы и лета проводит за этим занятием. Они лепят наводящих ужас кукол, похожих на борцов сумо, с горошинами гвоздики вместо глаз. Зачем? Что может подвигнуть веселую домохозяйку на лепку фигурок из соленого теста? Слепите мне пасхальный кулич или французскую булочку. Однажды на день рождения мне подарили огромный скрипичный ключ из соленого теста. Тяжеленная штуковина весила не меньше центнера. Если б я решила его повесить, пришлось бы делать подпорки, чтобы не рухнула стена.