Одна на миллион
Шрифт:
На дисплее телефона значилось уже четыре пропущенных вызова, когда на пятый я наконец не выдержала и сняла трубку:
— Алло?
— В чём твоя проблема? Или ты не знаешь, для чего нужны телефоны?
Я даже немного опешила, но не от наглости абонента, а от того, кем он оказался. Это был Ян. И его голос был настолько взволнован, что я даже не сразу его узнала.
— Ян? Что случилось?
— Никита, — У меня внутри всё похолодело. — Какие—то подонки избили его.
Больше я не смогла ничего услышать, как ни старалась: Ян продолжал что—то отрывисто говорить в трубку, но у меня
Я просто села на край кровати, продолжая прижимать мобильный телефон к уху, и уставилась в невидимую точку на противоположной стене в попытке унять ужасное чувство в животе, из—за которого казалось, что меня сейчас стошнит.
Комментарий к Глава 13
https://vk.com/club75865569 <3
После абсолютного отсутствия вдохновения я таки сделала это! И сделаем вид, что на часах сейчас не 5:12 утра.
========== Глава 14 ==========
Я бежала по коридору, не сбавляя темп, даже после того, как медсестра на посту сказала мне, что с поступившим недавно Никитой Макаровым всё в порядке. Плоская подошва кед скользила по свежевымытому больничному полу, заставляя меня влетать в косяки, но я даже и не думала тормозить. Мне казалось, что всё это сон: чужой, глупый и какой—то слишком страшный. Но это была реальность, я понимала это по больничному запаху — смеси бинтов и каких—то лекарств, — а также по крикам санитарки, которую я чуть не сбила с ног, когда та спиной покидала только что убранное помещение.
В дверь палаты номер девять я влетела всем корпусом, больно ударившись локтями.
Я увидела Женю, прежде чем увидела Никиту. Он стоял у изголовья кровати брата, скрестив руки на груди, и что—то говорил ему, хмуря брови. Когда я вошла, он тут же замолчал и посмотрел на меня чуть мягче, чем до этого смотрел на брата.
Я не знала, что сказать, и лишь замерла в дверном проёме, не в силах разжать пальцы, чтобы выпустить металлическую ручку. Никита сидел в кровати, прислонившись спиной к стене, и дёргал здоровой левой рукой синюю лямку на поддерживающей повязке, фиксирующей правую. Когда наши взгляды встретились, Никита дёрнулся, чтобы слезть с кровати, но Женя тут же вернул его на место твёрдым, но лёгким толчком в плечо.
— Сиди на месте, Ромео. Врач сказал, сегодня тебе лучше отлежаться, — затем Женя снова перевёл взгляд на меня и улыбнулся. — Рита.
— Здравствуйте, — мой голос получился слишком высоким.
Я всё ещё переводила дыхание после спринта по коридору.
— Ладно, детки, я подожду снаружи, — Женя повернулся к брату и потрепал его по волосам. Тот недовольно отвёл голову в сторону, словно стеснялся при мне принимать от брата подобные знаки проявления семейных чувств. — Если что — зовите.
Женя прошёл мимо меня в коридор, и когда я шагнула в сторону, чтобы пропустить его, он одобрительно хлопнул меня по спине.
И мы с Никитой наконец остались вдвоём.
Теперь я могла внимательно разглядеть каждую рану на его лице: разбитая губа, свежий шов, пересекающий бровь, ссадина на скуле
— Ужасно выглядишь, — я старалась звучать беззаботно, но понимала сама, насколько жалко выгляжу со стороны со слезами в голосе.
— Всё не так уж плохо, — Никита улыбнулся своей обычной, кривой и такой чарующей улыбкой.
Я покачала головой и подошла ближе. Мне стоило огромных усилий не упасть рядом с ним и не разреветься. Всю дорогу до больницы я придумывала, что скажу ему, но сейчас, когда он выглядел таким сломленным, но всё ещё пытающимся держаться за последнюю веточку оптимизма, все слова моментально вылетели из головы.
Я остановилась у изголовья кровати, именно там, где до меня стоял Женя, и присела на самый край матраса — так, словно и вовсе его не касалась. Протянула руку вперёд навстречу Никитиной ладони. Он тут же сжал её — сильно, словно боялся, что я могу уйти.
— Кто это сделал?
— Я не видел их. Подловили недалеко от твоего дома — я и опомниться не успел, как эти двое в чёрных куртках и капюшонах, надвинутых чуть ли не до самого подбородка, уже вовсю разукрашивали моё лицо. Но, смею заметить, я успел несколько раз настучать им по головам. До того момента, как отключился, конечно.
Я повернула ладонь Никиты тыльной стороной к себе и заметила сбитые ссадины на костяшках его пальцев.
— Как представлю, что вместо меня они могли наткнуться на тебя — аж дрожь берёт, — добавил он.
Повисло долгое молчание. Я продолжала осторожно выводить указательным пальцем на ладони Никиты неведомые узоры, старательно избегая его взгляда. Я считала себя виноватой — ведь именно из—за меня Никита оказался там, возле моего дома, когда, если бы я была хоть немного сдержанней, он сейчас был бы цел и невредим.
— Посмотри на меня, — попросил Никита, и я оторвала взгляд от его руки. — Что тебя беспокоит?
— Ты, — честно призналась я.
Никита сдвинул брови к переносице, притянул мою ладонь к своему лицу, заставляя меня слегка податься вперёд, приложился губами к её тыльной стороне и выдохнул, что всё будет хорошо.
И тут моё сердце разбилось. Я смотрела на Никиту, а он смотрел на меня, и всё остальное казалось таким маленьким и незначительным, словно и не существовало вовсе.
Мне потребовалось одиннадцать лет, чтобы не замечать Никиту Макарова, и чуть больше двух недель, чтобы в него влюбиться.
— Не плачь, пожалуйста, это всего лишь царапины, — тихо произнёс Никита, и только после его слов я почувствовала, как по щекам медленно скатываются слёзы. — Лишь второй раз вижу, чтобы ты плакала, — добавил он.
— Потому что я очень редко это делаю, — подтвердила я, вытирая слёзы свободной ладонью, — Когда я плачу, моё лицо всё время покрывается пятнами, и …
— Нет. Ты очень красивая, когда плачешь.
Хоть я и покачала головой, на мгновение закрыв лицо ладонью, я успела заметить, как Никита поморщился, когда заёрзал на месте, чтобы принять более удобное положение.
— Болит? — спросила я.
— Плечо, — уточнил Никита. — Ключица вывихнута. Травматолог сказал, что мне ещё повезло, потому что если бы мне её сломали, то всё: ходил бы я с гипсом в прижатой к туловищу рукой, как покалеченный цыплёнок, и …