Одна ночь и вся жизнь

Жилло Анна

Подробностей я, разумеется, не знала, только то, что рассказывала Лена, но Ксю эти встречи терпеть не могла. В первую очередь потому, что мамаша пыталась настроить ее против отца, вываливая каждый раз кучу гадостей. В универе у меня был небольшой роман с однокурсником Олегом. Ничего серьезного не сложилось, он в итоге женился на девчонке с филфака, а я вышла замуж за Валеру, учившегося курсом старше. Но приятельские отношения мы поддерживали до сих пор. Олег считался одним из лучших юристов-практиков по семейным делам, в первую очередь

по детским, и я дала Кириллу его координаты.

Тогда у них встреча не состоялась, потому что Ксю с матерью и ее новым мужем улетела в Испанию. А после возвращения все как раз и закрутилось – когда она пожаловалась Кириллу, что Гриша лапал ее за попу и разгуливал при ней по дому в трусах. Того, разумеется, бомбануло так, что только каким-то чудом обошлось без непоправимых глупостей. С большим трудом удалось донести до него, что, оторвав Грише яйца, он наверняка присел бы в тюрьму, а Ксю пришлось бы жить… ну да, с мамашей.

Вот тут как раз и пригодился Олег. Цинично-спокойный, внешне смахивающий на студента-ботаника, он живо пригасил пожар и заставил Кира рассуждать здраво.

– Поймите, Кирилл Андреевич, хватал за попу, ходил в трусах… К сожалению, это только слова. Счастье, что больше ничего не было. Но слова, поверьте на слово, расценят лишь как попытку оговорить отчима. Он, разумеется, будет все отрицать, ваша бывшая жена – тоже. И все это обернется против вас и против девочки. Потому что журналисты непременно пронюхают. Он ведь актер, да? Ну вот, публичная персона. Публичной персоне у нас нельзя быть педофилом. Кем угодно можно – но только не педофилом. Возможно, карьеру ему подпортят, но другим концом эта палка больно ударит по ребенку. Вам нужны заголовки в желтой прессе: «Известный сериальный актер пытался изнасиловать восьмилетнюю падчерицу»?

Кириллу, скрипя зубами, пришлось признать его правоту. Однако Олег не был бы Олегом, если бы не использовал любые обстоятельства в свою сторону. Мадам поставили перед выбором: либо она в суде соглашается с новым порядком общения с ребенком, либо странные наклонности ее супруга становятся достоянием гласности. В результате встречи Ксю с матерью сократились до нескольких часов в месяц в присутствии отца или соцработника.

Кирилл бы удовлетворен, но… не совсем. Оторвать Грише яйца все равно хотелось.

– Я вас прекрасно понимаю, - пожал плечами Олег. – У меня дочь такого же возраста. Но вы же разумный человек и должны сознавать, чтолегально, - он подчеркнул это слово голосом, - сделать ничего нельзя. Есть и другие способы – конечно, если у вас имеются связи и средства. Я, разумеется, вам этого не говорил.

Обо всем этом я узнала позже, когда Кирилл позвонил мне с предложением пересечься для важного разговора. Ничего не подозревая и думая, что ему понадобилась помощь в бизнесе, я согласилась. Мы встретились в кафе, и он подробно мне все это рассказал.

– И что? –

с недоумением спросила я.
– Олег, конечно, молодец, но это ваши с ним дела. Или ты думаешь, у меня есть связи, чтобы примерно наказать педофила?

– Да подожди ты, Ира, - поморщился он. – Что у вас у всех за манера – делать выводы, не дослушав? Связи есть у меня. И средства тоже.

– Дарьялов? – в желудке растекся уже знакомый холодок.

– Дарьялов, - кивнул Кирилл. – Я попросил, и он обещал помочь. В обмен на одну услугу.

Холод из желудка растекся по всему телу, даже уши замерзли.

– Только не говори, что…

– А может, ты мне все-таки дашь договорить? Я спросил, что буду ему должен. Он ответил: консультанта. Да подожди, не фырчи. Он не собирается тебя убивать. Хочет поговорить и, возможно, предложить работу. Сказал, что ему такой ловкий и умный человек нужен. Может, разово, может, на постоянку. Но он не хочет тебя принуждать. Я дам тебе его телефон. Захочешь – позвони. Нет – значит, просто расплачусь с теми, кто будет… делать дело. Еще раз по буквам – решать тебе. На мне твой отказ никак не скажется. Это чтобы ты не думала, будто что-то там еще мне должна.

Положив передо мной желтый стикер с номером телефона, Кирилл махнул официанту.

– Извини, Ира, со временем трындец. Завтра с Ксюхой летим в Грецию, сегодня еще кучу дел надо сделать.

Расплатившись, он встал и вышел. Проводив его взглядом, я смяла стикер и бросила в пепельницу. Допила кофе, направилась к двери, но словно что-то заставило остановиться и вернуться с порога. Официант собирал на поднос посуду.

– Извините, - я вытащила у него из-под руки желтый комочек.

Шла по улице – не глядя, бездумно. Сжимала бумажку в кулаке, чуть было снова не выбросила, потом положила в карман.

– Такими телефонами не разбрасываются, - сказала вслух, поймала испуганный взгляд какой-то девчонки и криво ей улыбнулась.

Скинув в прихожей туфли, я вошла в комнату. Положила на кресло сумку с ноутбуком, легла на диван, задрав ноги на спинку. На кухне звонко цокали в раковину капли из крана. Секундная стрелка часов перескакивала с деления на деление с сочным чмоканьем. Получалась странная мелодия из двух нот, о которую вдребезги разбивались мысли.

В последние месяцы на меня напала какая-то то ли тоска, то ли хандра. Причем я даже знала точно, когда это началось.

С того самого момента в июне, когда разрулила проблему между Леной и Кириллом и сдала Дарьялову Минина. Вроде бы ушел страх и напряжение, можно было жить спокойно, однако спокойствие это превратилось в апатию. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Когда Ленка спросила, что со мной, отшутилась: мол, тебе хорошо, у тебя регулярный секс. Секс у меня и правда закончился на той поездке за город с Виктором, но дело было не в этом. Ладно, не только в этом. Уж для интима-то я мужчину как-нибудь нашла бы.