Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Мед… медицину? – заикалась Райли, ещё не веря собственным ушам. – В Нью-Йорке?
– Да, - шепнул он, получая удовольствие от её счастливого удивления. – Ну, точнее, естественные науки. Долго думал. И вот. Знаешь, я часто видел, как отец отдавал себя работе. И понимаю, что это непросто. Но мне хочется сделать что-то стоящее в жизни. Искусство – оно никуда не денется, но я не стану возводить его в статус своего призвания. Возможно, я призван для другого.
Он усмехнулся с самоиронией, но слегка передёрнул плечами, когда в голове промелькнули картинки недавнего прошлого.
–
Она остановила его затянувшийся монолог коротким поцелуем и с нежностью заглянула в глаза.
– И будешь делать, - просто прошептала Райли, затем радостно и немного смущённо улыбнулась. – Ох, Эйван, я, наверно, ужасная эгоистка, но такая счастливая. Ты будешь рядом, то есть… мы будем рядом. Это же просто… чудесно!
Ноябрь. Шесть лет спустя
Райли долго смотрела с глупой улыбкой на тест в своей руке, думая, не двоится ли у неё в глазах от навернувшихся слёз. Почти полтора года попыток. Полтора года нервов, подавленных истерик, бесконечных разговоров, попыток расслабиться и просто не зацикливаться на этом.
Удивительно, прошлый раз им хватило одной короткой ночи. Теперь же судьба будто решила отыграться на них по полной. Но…
– Господи, - прошептала она и тут же выудила из косметички новый нераскрытый тест.
Надо повторить, а то мало ли.
Но и этот, и последующие два показали один и тот же результат. Полоски, плюсики, какие-то приблизительные недели.
Первым импульсом было броситься названивать Эйвану, но Райли быстро справилась с собой и решила перво-наперво сходить к гинекологу.
Это она и сделала. Сидела в приёмной и отстукивала нервную дробь пальцами по подлокотнику, в ожидании приёма. Врач назначил ей анализ крови на ХЧГ в динамике, хотя уже на осмотре подтвердил шесть недель беременности.
Робко и неуверенно Райли поинтересовалась у доктора, а всё ли будет в порядке, и тот заверил её, что никаких особых причин волноваться нет.
Райли не знала, как она выдержала эти десять дней до возвращения Эйвана, но, когда он приехал, на неё снизошли спокойствие и… молчаливость.
– Ты какая-то странная. Что-то случилось? – спросил он, когда вечером они решили устроить себе небольшой отдых и отправились на тридцатый этаж отеля «Кимберли».
– Ах, от тебя ничего не утаишь, - прошептала Райли, занимая место за столиком в панорамном баре «Апстейрс».
Она задумчиво уставилась на живущий своей жизнью город сквозь стеклянную стену заведения. День выдался не по-ноябрьски тёплым, а вечером резко похолодало, и теперь Большое Яблоко медленно окутывал туман.
Продолжения не последовало, Эйван внимательно посмотрел на неё и только лишь хмыкнул в ответ.
– Готова сделать заказ?
– Угу. – Райли всё так же не собрано пробежалась по строчкам меню.
Они оба хорошо
Он уже работал с пациентами, естественно под патронажем старших сотрудников. Впереди его ждали ещё несколько лет учёбы, но он сам осознанно выбрал этот долгий путь. Райли попала в одну из графических компаний на должность художника-оформителя и параллельно писала собственные картины, выставляясь время от времени в тематических арт-галереях города, а раз в неделю преподавала основы художественной композиции детям.
– Давай выйдем на террасу? – предложила Райли чуть погодя.
На улице было пусто и свежо. Она прошла мимо кожаных диванчиков и остановилась у перилл под паутиной световых гирлянд, перекинутых над головами. Эйван поставил на верх ограждения прихваченные из зала бокалы с шампанским.
– Не замёрзла? – Не дожидаясь ответа, Эйван накинул ей на плечи пиджак. Райли была в тёмно-вишнёвом платье из мягкого джерси, красиво подчёркивающем все её изгибы.
Беременность ещё не была заметна, но Райли казалось, что талия уже поплыла. Впрочем, это были лишь надуманные ощущения. Эйван опустил ладонь на её узкую спину и привлёк к себе. Уткнувшись носом ей в волосы, нежно поцеловал в висок. Каждый раз после даже недолгой разлуки было так приятно вернуться домой, к Райли.
Они арендовали небольшую уютную квартирку в Бруклине. Для него - монументальная крепость, для неё - тихая гавань. Неподалёку была студия Райли. Бывало, она дни напролёт скрывалась в ней под влиянием вдохновения. Иногда он к ней присоединялся, и тогда они творили вместе, но каждый своё. Он всё реже брался за кисть и в глубине души осознавал, что работа постепенно оттесняет это его увлечение куда-то на периферию.
Его младший брат практически обошёл его, сделав предложение Розалин прошлой весной, сейчас они активно готовились к свадьбе и переезду в Лос-Анджелес, поближе к родному отцу Розалинды. К тому же Нику предложили перспективное место младшего архитектора в одной из крупных фирм города. Брат надеялся недолго переправлять чертежи за старшими работниками, отсутствием амбиций, впрочем, как и способностей, Ник не страдал.
Как считал Эйван, дело у него самого оставалось за малым – повести Райли под венец. Этого ждали и его, и её родители.
Грэм и Андре сначала никак не могли найти общего языка. Андре даже съехалась со своим юристом. Грэм начал «дружить» с женщиной из Адельмы. Но каким-то образом впоследствии эти двое договорились. Теперь Андре основную часть времени жила в ненавистном ей когда-то Порт Таунсенде, периодически возвращаясь в Майами для работы. Она снова начала писать и в скором времени готовилась к открытию собственной выставки.
Райли надеялась, что у них всё сложится. Ей хотелось счастья для отца. До конца забыть то, как поступила Андре с ней, Райли так и не смогла, так что они оставались друг для друга вежливыми знакомыми, которыми, по сути, и являлись всю свою жизнь.