Одна против зомбей
Шрифт:
После таких вот тяжелых эмоциональных травм и долгих размышлении об их причинах и последствиях я решила стать душеведом. И после школы пошла учиться на психфак, дабы узнать, как преодолеть груз школьных драм и исцелить связанный с зомби бзик.
Спросите меня, сестрицы, что мне нравится изучать на психфаке. И я не стану врать, отвечу настоящую правду. Мне нравится изучать... психопатов.
Что вы так всполошились!? Нет, я вовсе похожа на них (хотя, кто его знает, что за чертей утопили в моем тихом
Просто ведь бывает же так: совершенно мирному тихоне нравится наблюдать за кровожадными акулами и крокодилами или увлеченно смотреть, как противники метелят друг друга в боях без правил.
Ведь понять суть человека можно, только столкнув его с психопатами. Как в физике: пробомбардировали частицами атом - и узнали, что это за фрукт и с чем его едят.
Психопатология заинтересовала меня не только тем, что изучала людей, не признающих никакие социальные нормы. Дело в том, что сама психология как наука - чистая разводка.
И пьяному ежику ясно, что не может быть национальной или вообще фамильной наука. Нет итальянской неорганической химии, как нет и химии Менделеева или физики Фарадея.
А вот психологию почему-то разделили на русскую, французскую, американскую. И каждая противоречит другой. Есть психология Павлова - учение об условных и безусловных рефлексах, а есть психология Фрейда, напрочь отвергающая вообще что-либо, кроме инстинктов и их покалеченной воспитанием и обучением версии - невротической сублимации.
Ну разве не прикольно?! Такой наукой грех не позаниматься.
Когда я окончила второй курс универа, умерла мама. И вместе с ее смертью прекратилась финансовая поддержка моим грандиозным научным планам.
Отец погиб в дорожной аварии вместе со своими родителями. По маминой линии у меня остались бабушка и тетя с дядей. Они меня, конечно, подкармливали, но, поскольку они и сами не жировали, брать с той стороны деньги для меня было западло.
И тогда я устроилась работать в страховую фирму ОВО "LАДИК", совершенно не подозревала, что именно на этой работе меня ждет главная битва всей жизни - БИТВА С ЖИВЫМИ МЕРТВЕЦАМИ!
Впрочем, об этом чуть позже. Вернемся на площадку перед "Кольчужником".
4
– Я ж тебе предлагал бабки на жизнь, - Толик поднял пищаль с земли и стал осматривать.
– На кой тебе корячится на соковыжимателей из этой страховой шараги? Переезжай ко мне, о баблосах не надо будет думать. А то: встретились - разбежались, снова встретились - снова разбежались. Мы же не школьники... Учится будет больше времени, а лишнее будешь тратить на дела по хозяйству. Пироги, например, печь.
До этих слов я как-то не задумывалась ни о монотонностях брака, ни о романтических тревожностях банального сожительства.
А задумавшись, поняла, что как-то пока не готова
– Не хочу жить на чужие деньги, как содержанка, - сказала я.
– А к радостям тихой семейной жизни пока не тянет.
– Если рассуждать, как ты, тогда придется признать, что большинство более-менее обеспеченных семей, где жена - домохозяйка, это союз содержанки и папика, - резонно заметил Толик, поднимая пищаль с земли.
– Так и есть, - не стала спорить я.
– Ну не то, чтобы уж совсем так. Но что-то подобное имеет место быть. Я, конечно, отнюдь не против совместной жизни и кучи детей в довесок. Любая нормальная девица еще с детства о таком мечтает. Просто мне надо еще чуток понадрываться в своем ОВО "LАДИК", заработать баблосов и закончить учебу на психфаке.
– Баблосы тебе не понадобятся.
– Почему?!
– От трудов таких тяжких на гособеспечение перейдешь. В сумасшедшем доме все бесплатно.
– Издеваешься?
– Есть немного.
– То есть тебе меня - бедную и несчастную - совсем не жаль?!
– Жаль, конечно... что дури в тебе еще до фига и больше, - бросил на ходу Толик, неся пищаль к верстаку.
– Ты чо!? Ты меня, типа, дурой назвал?!
– мое солнечное сплетение обожгло изнутри обидой, словно туда плеснули крутым кипятком из кастрюли с варящимися пельменями.
– Суди сама, Ника. Как еще можно назвать человека, которого постоянно, как лоха, разводят сказками о баснословных премиальных. Ты бегаешь за копейки целыми днями. Разве это похоже на поведение умного, знающего себе цену человека?
– Итак, я, значит, дура...
– Ага, - Толик положил пищаль на верстак.
– Злой ты!
– внутри моего разгневанного организма все горело-кипело-плавилось, и мне даже казалось, что стоит хоть чуть-чуть расслабить уши, из них тут же с воем повалит густыми и горячими струями пар.
– Ухожу от тебя! Ноги моей больше не будет в вашем "Кольчужнике". Ушла любовь, завяли помидоры!
Я - разъяренная и обиженная, словно кошка, выпоротая хозяином за абсолютно чужие какашки, - двинулась к выходу из сарая, оставив Толика за спиной. Сбила ударом ноги на землю сложенные пирамидой деревянные заготовки для копий, пик, древков знамен и штандартов, стоящие на моем пути. При этом я еще и грязно-прегрязно выругалась (не надо было этого делать; не дамское дело - так ругаться незнамо из-за чего; вот было бы из-за чего, тогда совсем другое дело).
– Ты чего это?
– не понял Толик.