Одна тень на двоих
Шрифт:
Может, права Марта и нужно сказать однажды — все, хватит?
Говорить так уже поздно. Да и Марта знает только то, что сам Данилов рассказал ей. Она не знает, как он виноват.
— Веник, я должен ехать. — Данилов протиснулся мимо хозяина в коридор и сунул руки в рукава дубленки, стараясь не задеть белые стены.
— Завтра в двенадцать я у тебя, — напомнил Веник, как будто он был проверяющим из налоговой полиции, — не забудь.
— Не забуду, — пообещал Данилов.
Он не стал ждать лифт, побежал пешком, все время повторяя номера телефонов из Вениковой записной книжки.
Он вышел из подъезда и огляделся по сторонам, как шпион, проверяющий наличие слежки. Марта не могла приехать так рано. У него еще есть — он посмотрел на часы — минут двадцать.
Резкий звук близко ударил в уши, и Данилов сильно вздрогнул.
— Хэлло, — сказала Марта, до приезда которой, по даниловским подсчетам, оставалось еще двадцать минут, — ты меня не узнаешь?
— Откуда ты взялась?!
— Из Кратова.
— Я же тебе сказал, что через полтора часа!
— Данилов, ты неблагодарная скотина. Я очень старалась и поэтому приехала раньше. Садись.
Данилов распахнул дверь и влез в высокую «Ниву».
— Спасибо, что приехала, — сказал он, усевшись, — мне нужно позвонить. У тебя есть ручка и бумага?
Он старательно записал телефоны, которые все время повторял про себя, и посмотрел на Марту.
Она была бледненькая, но веселая. Он тоже улыбнулся, просто потому, что ему нравилось, что она веселая.
— Я рад, что у тебя хорошее настроение.
— Отличное, — подтвердила Марта.
В ее жизни все было просто прекрасно — беременность, наступившая, как водится, очень вовремя, Петя, мама, которую она обожала и с которой ссорилась, работа, за которую все никак не «воздавалось», вчерашний кошмар, как во сне, только нельзя проснуться. Вдобавок новые брюки, которые ей очень хотелось надеть, оказались не подшитыми, с обрезанным краем, обметанным черным шелком.
Черт побери, у нее нет времени их подшивать!
Когда Данилов позвонил, она предавалась своим печальным мыслям и сердилась на себя за то, что им предается, но он позвонил, и «старый друг» весело выскочил из своей будки, радостно залаял и заскакал, преданно и вопросительно взглядывая в лицо хозяину и выражая немедленную готовность бежать туда, куда позовут.
Вот тебе и старый друг.
— Куда поедем?
— Подожди, я позвоню.
— Я могу ехать, а ты звонить.
— Логично, — согласился Данилов и опять улыбнулся.
— Так куда?
— Ты уедешь или останешься на ночь?
Марта вздохнула.
— Останусь, Данилов.
— Тогда давай доедем до моей машины, пересядем в нее, и я отвезу тебя в ресторан.
— Давай лучше поставим мою машину и дойдем пешком. В вашем «тихом центре» ресторан на ресторане и рестораном погоняет.
— Конечно, — моментально согласился Данилов, — тебе же нужно ходить.
Марта опять вздохнула. Чтоб он провалился, этот тон заботливого мужа!
Кажется, вчера она проклинала его за то, что он не обращает на нее никакого внимания и у нее нет большой ладони, в которую можно уткнуться носом. Что-то непоследовательна
Сверяясь по бумажке, Данилов набрал номер и некоторое время молча слушал.
— Алло, — сказал он, когда ответили, — мне бы Ивана Терехина.
Марта покосилась на него. Он никогда не говорил «мне бы», он говорил «попросите, пожалуйста» или «могу я услышать?». В том, что он сказал «мне бы», была какая-то странность.
— Иван? — продолжал Данилов. — Майор Мурашко, уголовный розыск. Вы вчера были по адресу: Новорязанский проспект, 131?
— Майор Мурашко? — пробормотала рядом изумленная Марта.
Данилов покосился на нее.
— Ну да, да. Да в том дело, что кража произошла по этому адресу. Вот прямо вчера и произошла. А? Что — откуда? А-а… От соседей. Соседи сказали, что вы приезжали в квартиру номер сорок три. Нет, утром. Примерно от десяти до одиннадцати. Вот я и хочу узнать, не видели ли вы кого на лестнице или в лифте?..
— Господи Иисусе, — сказала Марта, обращаясь к рулю своей машины, — как он говорить-то стал! Глеб Жеглов, как есть Глеб Жеглов.
— А во сколько вы приехали? Как — в три? Почему вы говорите — в три, когда мне точно известно, что приехали вы в одиннадцать?! Откуда!.. У меня источники есть! — Он послушал немного, глядя в окно и старательно отворачиваясь от Марты. — Значит, точно в три? Да, я понимаю, понимаю, не волнуйтесь. Ну, тогда простите за беспокойство. Всего хорошего.
— Что еще за майор Мурашко? — спросила рядом изнемогшая от любопытства Марта. — Мы играем в милицию?
— Иван Терехин приехал к Венику в три. — Данилов щелкнул панелью телефона, закрывая ее, и зачем-то опять открыл. — Почему он мне наврал?
— Кто?
— Веник. Он сказал мне, что у него вчера были гости. Первый из которых, этот самый Иван, приехал в одиннадцать утра.
— В гости приехал в одиннадцать утра? — удивилась Марта.
— Ну да. Он поссорился с женой или что-то в этом роде. По крайней мере, мне так сказал Веник.
— Ничего я не понимаю, — заключила Марта сердито.
— Я спросил у своей секретарши, кому она в пятницу говорила, что я собираюсь на дачу Кольцова. Она говорила Лиде, Венику и Знаменской, это моя клиентка. Я решил, что нужно проверить, где он был вчера утром.
— Только он? — перебила Марта. — А дамы?
— Дамы ни при чем, — твердо сказал Данилов, — а Веник сказал мне, что все утро спал дома и что в одиннадцать приехал этот самый Ваня Терехин и привез ему пива. Ваня мне только что сказал, что он к Венику приехал после трех.
— Он не тебе сказал, а майору Мурашко, — поправила Марта.
— Ну да, — согласился Данилов. — Зачем Веник врал про этого Ваню? Если он ничего не знает про разгром на даче, врать ему незачем. Какая разница, во сколько к нему приехал приятель? Почему он сказал про одиннадцать?
— Если в одиннадцать он был дома с приятелем, значит, в десять он никак не мог быть на Рижском шоссе, — задумчиво сказала Марта.
— Вот именно. Почему он сразу сказал про одиннадцать? Почему он не сказал, что гости к нему приехали, скажем, в два?