Одна тень на двоих
Шрифт:
— Лобов, — подсказал Данилов. Из решетки отопителя несло ровным теплом, и он грел над ней руку.
— Да-да, Лобов, точно! — воскликнула Ира радостно, и Данилов вдруг пришел в раздражение — зачем ему секретарша, которая не помнит никаких фамилий?! — Еще кто-то звонил, вот только вы ушли, но я по голосу не узнала. Я спросила, что передать, а там… ничего.
— Знакомый голос?
— Вроде да, — раздумывая, сказала Ира, — вроде знакомый. Он мне — начальник на месте? А я ему — портфель на месте, а начальника нет.
— Что?! —
— Ничего, — испугалась Ира, — портфель, говорю, на месте, а начальника нет…
«Как все просто, — подумал Данилов. — Он позволил и спросил. Секретарша ему сказала. Вопрос-ответ. Никаких трудностей».
— Хорошо, — пробормотал Данилов, — до завтра, Ира.
Мотор урчал, из отопителя все дуло усыпляющим теплом. Данилов держал телефон в руке. Сзади посигналили — будешь выезжать или нет? — он не обратил внимания.
«Ты не справишься один», — сказала ему Марта.
Она права. Один он, пожалуй, не справится. Нужно было сделать еще один звонок. Данилов посмотрел на телефон, и, словно отвечая его мыслям, телефон зазвонил. Данилов помедлил и нажал кнопку.
— Да.
— У вас продается славянский шкаф? — доверительно спросила Марта.
— Где ты?
— Шкаф уже продан, — сообщила она, — могу предложить никелированную кровать.
— Где ты?
— Дома, Данилов. Я уже приехала. Навстречу потоку ехать всегда легко. А ты где?
— Марта, — попросил он, — ты мне не звони… пока. Я сам позвоню тебе, как только смогу. Ты меня отвлекаешь, а отвлекаться мне нельзя.
— Прости, Данилов, — быстро произнесла она, — я не нарочно. Просто я хотела сказать, что со мной все в порядке, я дома. Сейчас позвоню на работу и сообщу, что не приеду. Не беспокойся за меня.
— Я постараюсь не беспокоиться, — ответил Данилов и посмотрел на часы.
Времени у него было мало. А может, наоборот, много. Он не знал, сколько времени ему оставил тот человек.
Черт побери, ему сейчас очень пригодился бы пистолет. Жаль, что у него нет пистолета. Он никогда не думал, что будет жалеть об этом.
«Я все равно не умею стрелять. Зачем мне пистолет?»
— Данилов, ты все-таки постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось.
— Постараюсь, — пообещал он и добавил по привычке: — Не волнуйся.
Телефон пискнул, информируя о том, что разговор окончен, и Данилова это огорчило. Не осталось совсем ничего, чтобы еще потянуть время, хоть чуть-чуть.
Ты просто трус. Ты боишься.
Конечно, боюсь. Только герой боевика не боится, а я боюсь.
Меня знобит, у меня болит рука, и я боюсь так, как никогда и ничего не боялся, — за себя, за Марту и за мышонка, которого никто не защитит, кроме меня. Так получилось, что только я, я один, смогу их защитить или хотя бы отвести беду.
Ну что ж. Надо звонить.
Он набрал номер, который знал наизусть, и некоторое время ждал, пока ответят. Только бы ответили.
— Да?
— Катерина?
— Здравствуйте, Андрей, — сказала она сердечно, — жаль, что нам так и не удалось поговорить на приеме. Как ваши дела?
— Катерина, мне нужна помощь. Я в двух словах расскажу вам, в чем дело и куда я сейчас поеду, а вы… оцените ситуацию и подумаете, сможете ли мне помочь.
— Хорошо, — согласилась она, помедлив, — я слушаю.
Он говорил недолго.
— Я не знаю, — ответила она, дослушав, — это несколько странно и неожиданно. Я должна поговорить с мужем.
— Конечно, — согласился Данилов.
Уже то, что она сразу не послала его подальше, было большой удачей.
Жене Тимофея Кольцова не могло быть дела до проблем какого-то бедного архитектора!
— Я вам перезвоню, — пообещала она и повесила трубку.
Вот и все.
Данилов сунул мобильник в карман и стал осторожно выбираться со стоянки. Ехать ему было недалеко.
Он заметил знакомую машину возле знакомого дома на Кутузовском проспекте и не стал разворачиваться, решив, что просто перейдет где-нибудь дорогу.
Все правильно, она была там, где должна быть, но собственная подтвержденная догадка поразила Данилова.
Он подошел к машине, темной и грязной, и усмехнулся, увидев свежую царапину на левом борту. Марта задела ее своей «Нивой», когда неслась в лоб.
Странно, что она вообще успела свернуть.
Данилов достал из кармана брелок, открывающий его собственную машину, и нажал кнопку. Фары мигнули и погасли, в дверях сухо щелкнуло — замки открылись.
Наверное, треть машин открывается одними и теми же кнопками, подумал Данилов.
Если бы она не открылась, он бы просто в нее не полез.
Зачем? Все и так было ясно и понятно. Он открыл ее просто для того, чтобы еще раз убедиться, что прав.
Он распахнул пассажирскую дверь и присел на корточки, рассматривая мокрый резиновый коврик. Стараясь не опираться на раненую руку, он нагнулся и посмотрел под сиденьем. Там было что-то довольно длинное и круглое, какой-то баллончик. Данилов сунул руку и вытащил баллончик с голубой краской. С одного боку баллончик был сплющен, должно быть, смялся, когда Данилов наступил на него ногой.
«Это только начало», — было написано голубой краской на стене разгромленного дома, который Данилов так любил.
Вот уже и конец. Скоро финальные титры.
— Догадался, — прозвучал за его спиной язвительный голос, — молодец. Но очень долго думал.
— Что ж ты, Олег, — не поворачиваясь, сказал Данилов, — то кассету в машине бросил, то баллончик забыл. Ладно я, но дом-то Тимофея Кольцова. Он из тебя всю душу вынет.
— Не вынет, — ответил Тарасов весело, — не беспокойся. Пошли, Данилов. Мне некогда. Мне еще чай с твоей матушкой допивать.