Однажды, в галактике Альдазар
Шрифт:
— В центре мне поручили пообщаться со всем персоналом, — вещал между тем Эйм. — И я бы предпочёл начать, пожалуй, с этого маразматичного дедка, чтобы потом не тратить на него время. Умные люди найдут, чем заняться, верно?
Умный человек Боря радостно закивал. Потом потряс головой.
— Извините, а из какого вы, говорите, центра? — в голосе засквозила неуверенность.
— Общегалактического центра самых важных галстуков, — сказал Эйм серьёзно, неотрывно глядя на Борю.
Блин, эта тварь умеет шутить. Вот уж внезапно!
Дезориентированный
— А… Да, верно. Галстуки!
Лёха закатил глаза.
“Этот гуманоид опасен, — просигналил собутыльник. — Ты точно уверен, что обязан драться с ним за территорию?”
“Тоже задаюсь этим вопросом”, — ответил Лёха.
На самом деле, он действительно просчитывал ситуацию.
Эйм сильнее, быстрей и выносливей. Он не перепутает Ал-44 ни с кем и уже наверняка нацелился на его эмоциональный фон. Эти твари не зря считаются, помимо всего прочего, лучшими гончими.
Проклятая альданская кукла…
Лёха постарался максимально выровнять эмоциональный фон.
“Я ухожу, — сказал он собутыльнику. — Тебе тоже лучше тут не задерживаться.”
“Да, — с сожалением согласился собутыльник, — мой внутренний сканер определяет эту форму жизни, как хищную. И потенциально способную меня съесть.”
“Уж поверь, он кого угодно потенциально способен съесть. Ну, почти. Так что лучше ныряй.”
“Будь осторожен” — пожелал собутыльник, стёк на пол и ходко уполз в сторону балкона. Метеостанция находилась на небольшом острове, и собутыльнику достаточно было просто просочиться сквозь перила, чтобы оказаться дома.
Лёха бы тоже так хотел. Но хрен там: не все моллюски одинаково полезны. И на берегу они, конечно, милые и цивилизованные, но в воде… Проще говоря, купание в местных морях нужно оставить на крайний случай.
Пока Лёха быстрыми, чёткими движениями доставал свой тревожный рюкзак, Боря явно вознамерился получить премию Дарвина.
— …По крайней мере, это не амо, — заявил он. — Вот уж с кем, на мой взгляд, нет смысла устанавливать никаких контактов. Кто бы там что ни говорил, а эти существа по определению не могут быть разумными.
Уй, дебил…
7
“Мой хозяин — идиот,” — сказал Малатеста мысленно.
“Подтверждаю,” — тут же отозвался Двадцатый. Симбиот, кажется, считал сие высказывание чем-то вроде пароля-отзыва, принятого в их маленькой колонии.
Пожалуй, доля правды в этом была.
Для Мала фраза являлась всего лишь постоянной константой. Он даже заказал себе скафандр с такой надписью (Деймос был в восторге, понятное дело; Малатеста давно заметил страсть хозяина к шуткам такого рода).
Фактически фраза не соответствовала действительности. Деймос давно уже не являлся хозяином. Не был он и идиотом, если совсем уж откровенно говорить… Хотя называть его так Малатесте приходилось очень часто. Примерно каждый раз, когда они обсуждали очередной гениальный план Деймоса. Не то чтобы его возмущение что-то меняло, но веселья добавляло. Они спорили (это был чудный и забавный ритуал), потом Деймос уступал в паре пунктов, а Малатеста принимал план к исполнению и изо всех сил пытался натянуть отрыжку гениальных мозгов Деймоса на глобус здравого смысла. И вариативной несчастной планеты, которую Дейм решил осчастливить (нет) своим вниманием.
Двадцатый считал Деймоса главой колонии. Мал — лучшим и единственным другом.
Но иногда ему очень, очень хотелось схватить черноволосого бога новой эры за волосы и постучать об какую-нибудь твёрдую поверхность в надежде, что в мозгах слегка прояснится. Он знал, конечно, что поможет вряд ли; вон, ари Родас на братца корабль уронил, и то без толку. Но понадеяться-то можно, да?!
Особенно сильно ему захотелось побиться об стену, когда в разгар сложной политической и экономической игры, когда вся их теневая империя нуждалась в жёстком контроле, Деймос заявил: “Давай играть в бобров!” И под этим лозунгом отправил Мала на галактическую периферию, ловить сбежавшего много лет назад (и примерно тогда же безнадёжно устаревшего) шпиона-модификанта.
Малатеста взывал к здравому смыслу. Объяснял, что это не самая хорошая и своевременная идея. Предлагал отправить вместо себя парочку хороших ловцов. Но переубеждать Деймоса логичными доводами — это как пытаться поймать метеорит категории гигант, имея на вооружении прогулочный катер и сачок для бабочек.
Так что теперь Мал стоял на исследовательской базе посреди дикой планеты океанического типа, мониторил эмоции своей жертвы и параллельно слушал бредни местного начальства, лениво удивляясь профнепригодности оного. Честное слово, если бы кто-то из его ребят городил такие вещи в секторе с потенциальной экономической и научной выгодой, Мал бы его уволил. Сразу на тот свет.
Впрочем, вполне вероятно, именно этим дело и кончится. Но этот “Борис” не был главной проблемой.
Жертва собиралась сбежать. Это раздражало. Будь воля Мала, он бы не раскрывал свою природу до решающего рывка… Но Деймос, чтоб его, хочет играть в бобров. И даже придумал идиотские правила игры. А Малу отдувайся, да ещё и свети на все камеры Эйм-овским типовым лицом. Он потом всё затрёт, конечно, но сам факт!
В общем, типичный код “Мой хозяин — идиот”. Можно сказать, хрестоматийный случай.
Мысленно ругаясь, Мал занялся местной электроникой, позволив Двадцатому рулить телом и общаться с аборигеном. Всё равно этот, так сказать, контактер по жизни заметит инопланетянина только в том случае, если оный грохнется ему на голову.
— …По крайней мере, это не амо, — сказал контактер. — Вот уж с кем, на мой взгляд, нет смысла устанавливать никаких контактов. Кто бы там что ни говорил, а эти существа по определению не могут быть разумными.
Двадцатый обиделся.
Дальше всё происходило очень быстро.