Однажды, в галактике Альдазар
Шрифт:
А ещё у моллюсков были страны, что закономерно, с очень разным уровнем развития.
Всё бы ничего, но, когда люди впервые приземлились на планете, моллюсковое правительство (тут оно называлось Присматривающими) посмотрело на инопланетян с сомнением. От собутыльника Лёха узнал, что сами местные в космос не особенно стремились, благо их планета вся была покрыта океаном, и места для жизни хватало на бульбанадцать поколений вперёд. Над экологией они тряслись, выращивать искусственную пищу научились, сырьевых проблем не испытывали, спутники им тоже были без надобности, потому что техника их развивалась в совершенно другом направлении. Да и вообще, местные предпочитали вкладываться не в полёты вверх, а в погружение вниз, строя свои
С учётом всего вышеозначенного неудивительно, что в существование разумной инопланетной жизни тут не верили. Особенно теплокровной разумной жизни. С точки зрения моллюсков, другими разумными должны быть, конечно, тоже моллюски. Может, с другими усиками или иным количеством глаз, но сам факт. А никак не теплокровные! Для них визит людей выглядел так, как если бы в докосмическую эпоху на землю грохнулась летающая вилка, из неё вылезли свиньи в скафандрах и прохрюкали на своём, свинячьем: “Земляне, мы пришли с миром!”
Полный сюр, короче.
Вообще всем сказочно повезло, что в первую высадку косморазведчики, согласно протоколу, воспользовались защитными костюмами. На тот момент, спасибо роборазведке, уже было понятно, что планета кислородная, атмосфера для дыхания вполне пригодная, опасности для людей не обнаружено и дальше по списку. Но косморазведчики были ребятами опытными и понимали прекрасно: техника безопасности кровью писана. Пока собственноручно тесты на месте не провёл, положенные тридцать дней за крысами, обезьянами и клонированными человеческими тканями в среде не понаблюдал — не то что скафандр, но даже внешнюю броню никто не снимает. Потому что даже на незнакомой территории что-то хватануть не проблема, а другая планета на то и другая, что какие-то сюрпризы могут сканерами просто не читаться.
В данном случае таким сюрпризом оказалась подводная цивилизация, экранированная энергетическими пузырями.
Но тогда косморазведчики этого не знали, и сложно сказать, кто от первого контакта охренел больше: моллюск-учёный, выползший на поверхность, дабы изучить "метеорит", или люди. Но надо сказать, что костюмы людей были в том числе термоизолятивными, так что никакого инстинктивного негатива у моллюска люди не вызвали. Встреча разумов состоялась, какая-никакая коммуникация, правда, на уровне картинок на песке, была установлена, и благая весть о приземлении инопланетян дошла до правительства моллюсков.
Те охренели не меньше, а то и больше учёного. Лёха сам, конечно, не видел, но по некоторым намёкам собутыльника (который и сам был одним из этих Присматривающих) стало понятно, что инопланетянам все главы стран вроде как были рады… Теоретически. Но желательно не на своей территории. А уж когда стало понятно, что люди ко всем прочим ужасам ещё и теплокровные… И их, помимо всего прочего, придётся охранять от местных… В общем, среди моллюсков начались волнения, и место для базы инопланетным формам жизни дружно отвели над самой неразвитой страной, представители которой не пришли на совет. Остальные очень здраво рассудили, что, если они молчат, то они не против.
Всё было бы проще, окажись на тот момент у людей и моллюсков возможность нормально общаться друг с другом. Ну много ли наговоришь картинками, особенно если вы с разных планет? А уж если при этом искренне считаете друг друга примитивными формами жизни, то у-у-у…
П. Дипломатия.
Ну, вы поняли.
Потом грянула война, и людям в галактике Альдазар резко стало не до моллюсков. Между тем, что вполне закономерно, в среде этих самых моллюсков всё яростней разгорались споры насчёт того, а что, собственно, делать с людьми. Причём большинство стоящих у власти дружно решили, что оно “само рассосётся”. Но нашлись и те, кто захотел на этом фоне продавить свои интересы… А дальше классика: одни кричат, что инопланетяне враги и наверняка замышляют чего-то там, другие голосят, что они чуть ли не посланцы светлого будущего во плоти. И для правильного эффекта главное — подогреть страсти с той и другой стороны до кипения, чтобы потом вылететь наверх на одной из волн. Схема старая, как мир, и разумные будут на неё покупаться раз за разом, весело и задорно сражаясь за собственные убеждения. Проверено исторически, метод осечек не даёт.
В итоге вопросом времени было появление у моллюсков как конспиративных теорий, так и движения, которое утверждало нечто вроде: “Мы тысячелетиями жрали теплокровных, а теперь позволяем им хозяйничать на нашей планете? Сожрать теплокровных захватчиков по заветам предков!” Ну и прочие милые весёлые глупости.
Как на грех, больше всего последователей у этого течения развелось именно в той самой бедной неразвитой стране, над которой возвели человеческую базу. Тоже ничего внезапного: самые радикальные настроения обычно и возникают на фоне тотальной неудовлетворённости населения жизнью, это азы. А уж направить гнев моллюсковых масс на первого попавшегося теплокровного, чтобы не отвечать на вопросы вроде “Почему нам нечего жрать и почему мы в такой жопе?” — это снова классическая классика.
Примерно так обстояли дела, когда люди всё же решились прислать своих контактеров на планету.
Моллюски поцивилизованней посмотрели на это, почесали усы за неимением репы и попытались как-то всё разрулить. В идеале так, чтобы были довольны все.
Получалось не очень.
В верхах многие уже прекрасно понимали, что люди, конечно, не посланцы небес, но и явно не допотопная раса, которая изобрела космические корабли на коленке и случайно, где-то между колесом и оралом. С другой стороны, в том-то и дело, что у моллюсков не было ни земледелия, ни колёс. Их технологии не только принципиально отличались от человеческих, но и строились на совершенно других принципах. С точки зрения которых люди, конечно же, были крайне отсталыми. Да и успокоить поднявшуюся волну ненависти к теплокровным… Решено было установить нейтральный статус: моллюски не трогают базу, люди не лезут в воду.
Но прикол статуса ква-ква в том, что рано или поздно разгребать проблему, которая к нему привела, всё равно придётся…
И вот теперь Лёха мчался с недоступной обычному человеку скоростью по полузатопленной дорожке, поднимая красивые брызги и разыскивая ответ на главные вопросы бытия. Кто виноват, было вполне понятно (сволочной Эйм, кто же ещё?), а вот со “Что делать?” имелись некоторые трудности.
Убить моллюска можно, но не вариант. Если сейчас местные энтузиасты только примеряются, ползают неуверенно и немного трусят, то первая кровь, причём даже не важно, с какой стороны, запустит игру в “Сожри человека”, а при плохом раскладе ещё и навсегда поставит крест на возможном сотрудничестве людей и моллюсков.
А что остаётся? Решившись, Лёха замер, вытащил мини-бластер и, прицелившись, пальнул в стабилизатор моста.
— Боря, держись за мост! — рявкнул он.
Боря тупил не по детски и не понимал, чего от него хотят. Одна радость: моллюск повернулся к Лёхе, определив в нём более опасную цель, и угрожающе двинулся вперёд, покрываясь серебристым маревом защитного слоя.
Шедевр местных технологий, теперь ничем не прошибёшь.
Мост качался. Это напоминало детскую игру, где надо было удержаться на водном мостике, но цена у игры была выше, чем парочка конфет. Лёха прикинул варианты, по старой доброй традиции выбрал самый идиотский, вытянулся так, чтобы это было похоже на стандартную боевую стойку моллюсков, и худо-бедно изобразил руками жест-вызов средней степени, приглашение померяться (не тем, чем можно подумать, а боевой трансформацией). Это было сложно изобразить, имея руки и не имея усиков. Но Лёха старался, чуть пальцы не вывихнул. И старания оказались вознаграждены: его оппонент оскорблённо засучил усиками, принимая вызов, и начал вытягиваться и раздуваться, увеличиваясь вдвое.