Однажды в Карабахе
Шрифт:
Арзуман как-то неэтично заржал в тишине, но никто его не поддержал.
– Царство ему небесное, – смиренно вздохнул Бакинец, уставившись в потолок, – еще одна жертва войны. Говорят, мученики в рай попадают.
– Отвратительно! – фыркнул Оператор. – Какой-то жуткий каннибализм. Вас судить надо за издевательство над животными.
– Да, лучше эту сцену не предавать огласке, – задумчиво произнес Прилизанный. – Международная общественность может не понять наш национальный юмор… И вообще, причем тут этот несчастный ишак? Где продолжение рассказа этого горного товарища?
– Да действительно, продолжайте, Ганмуратбек, – обратился я к нему.
– С последней мысли, – ехидно вставил
Ганмурат внимательно оглядел его.
– Ишак! Он хоть армянский, хоть азербайджанский, все равно шевелит ушами и виляет хвостом…
– Ради бога, хватит антропологию разводить, – взмолился Прилизанный. – Оставьте этого мученика-ишака в покое и переходите к вашему брату.
– А что брату? Эту боль не поймут те, которые сидят в кабинетах и морочат людям головы. Вот ты, например, – опять обратился к прилизанному оппоненту Древний Огуз. – Представь, что с обрезанными, как у щенка ушами выступаешь в родном парламенте, а депутаты тебя дружно подъе…
– Подкалывают, – второпях успел вставить Арзуман и вытер платком намокший лоб.
– Ну да, – согласился Ганмурат бек, – вроде того.
– Молчать! – заорал в бешенстве Прилизанный. – Что вы себе позволяете, деревня?! Немедленно переходите к рассказу и перестаньте тянуть кота за…
– Хвост! – отчаянно зачирикала Аталай и моментально покраснела.
– Да хоть за детородный орган! – прожег взглядом смутившуюся деву представитель власти. – Продолжайте по теме или я ухожу!
Ганмурат же, видимо, уже его не слышал – мысленно переключился к событиям многолетней давности. Его дрожащие пальцы неторопливо набивали табаком трубку, взгляд был устремлен куда-то поверх наших голов. И продолжил он каким-то глухим голосом…
– Хамзат очень страдал, руки на себя хотел наложить. Но я объяснил, что это удел малодушных. Лишь месть может заткнуть рты недоброжелателям. Лишь месть может заживить его душевные раны.
Я знал, как надо действовать. Силы неба были на моей стороне, хотя мой план, кажется, был приготовлен на кухне самого дьявола…
У армян самая уязвимая сторона во время боевых действий была нехватка горючего. А этого добра, слава Аллаху, у нас хватало. По моему предложению на крайний пост Кара Керима пригнали несколько бензовозов. Среди бойцов пустили слух, что горючее якобы предназначено для покупателей из Грузии. Что греха таить, мы иногда проводили такие операции. Времена были смутные, люди хотели кушать. И у всех были семьи…
Но то, что на этот раз бензовозы наполнены водой, знали всего лишь несколько человек.
Я послал весточку Нерсесу. Как было намечено, комбат уже свел нас однажды в лесу. Мы, как и в первый раз, встретились с ним у старого дуба, на нейтральной территории, где время от времени ошивались то наши, то вражеские лазутчики. Настроение у него было хорошее. Накануне сообщили, что Карен устроился в милицию в Армавире и что тамошние родственники планируют купить ему домик в ближайшем селе от города. Что не говори, армяне в этом отношении более сплоченные. Не топят друг друга на чужбине, как мы мусульмане, а помогают выживать…
Выходит, само провидение мне помогало. Это был хороший повод, и мы распили чачу, принесенную Нерсесом в грелке. Я, как бы спьяну вскользь упомянул о бензовозах, припрятанных у позиций Кара Керима. Расчет мой оказался верным. Краешком глаза увидел, что Нерсес навострил уши и начал ловить каждое слово. Я продолжал выбалтывать и сообщил, когда и где “грузины” должны забрать товар и по какой дороге увезут. Еще и отпустил в адрес Кара Керима пару крепких слов – типа мы воюем, а этот гад на спекуляции наживается.
Нерсес, конечно, был благодарен мне за своего отпрыска и вряд ли подставил бы меня в ином раскладе. Кроме того, он знал, что в случае предательства в заложниках окажется его сын, я по любому доберусь до него. Но я своей якобы неприязнью к Кара Кериму давал ему зеленый свет. Армяне прекрасно были осведомлены о порой враждебных отношениях между нашими батальонами самообороны, и Нерсес легко попался на эту удочку. За развединформацию местным армянам-крестьянам хорошо платили, и я был уверен, что Нерсес не откажется от заработка, и эта информация непременно дойдет до ушей Ашота.
Все случилось так, как я и предполагал.
Накануне своей диверсионной вылазки армяне обстреляли наши южные позиции, как бы проводя отвлекающий маневр. Одновременно дозорные на высотках заметили передвижение вражеских лазутчиков в противоположную сторону – к позициям Кара Керима. Они действовали очень уверенно, если не сказать нагло. Видно было, хорошо изучили район боевых действий. И пока колонна бензовозов с “грузинами” за рулем медленно передвигалась в сторону северной от нас республики, дозорные успели сообщить, что группа неизвестных в масхалатах блокируют стволами деревьев узкий проход на дороге и занимают позиции.
Тогда мы инсценировали неисправность одной из машин и остановили колонну. Пока представители двух “братских” народов якобы пытались устранить в машине поломку, наши ребята окружили район дислокации вражеских сил по периметру, постепенно сужая кольцо.
Армяне, естественно, не ожидали такого поворота событий, так как были полностью поглощены предстоящей операцией по захвату колонны. На их беду местность, выбранная для засады, находилась как бы в котловане. И если это место было удобно для внезапного нападения на колонну – она должна была проехать ниже – то абсолютно неприемлемо было для обороны, когда мы диверсантов самих взяли на прицел из позиций, находящихся еще выше. Просто представьте себе амфитеатр… Бензовозы мы тормознули, не доезжая до засады, так как опасались, что снайперы могут снять наших ребят в кабинах.
И вот мы начали готовиться к атаке. Надо сказать, армяне достаточно умело маскировались в укрытиях, и если эта операция с бензовозами проводилась на самом деле, то у нас не оказалось бы ни единого шанса. Перед нашими ребятами было поставлено одно единственное условие, вернее, это был приказ: предводителя диверсионной группы – здоровенного малого с курчавыми волосами – во что бы то ни было взять живым…
Когда сняли первого диверсанта, казалось, они ничего не поняли. После боя проверили, пуля попала ему в затылок. Второму намеренно прострелили массивную ягодицу. Он подпрыгнул и начал орать. Мы специально его не добили. Он своим ревом переполошил всю их команду, некоторые растерялись и высветились. Я нашел того, кого искал, когда свои же этого “мамонта” прикончили. Это сделал Ашот, который, быстро оценив ситуацию, начал раздавать короткие команды. Армяне пытались занять круговую оборону и отчаянно отстреливались. Чтобы не попасть в своих, мы решили не стрелять шквальным огнем и начали аккуратно снимать винтовками обороняющихся. Когда прицельно были убиты еще трое, у них началась паника. Одна группа внезапно во главе с бородатым предводителем рванулась в сторону речки, сочтя ее менее опасной, поскольку заметила, что оттуда не стреляют. Но это была ловушка. Мы специально оставили этот коридор для противника, в конце которого их ждали пулеметчики Кара Керима. Потому, когда лобовой наводкой заработали наши ПК 5 со знаменитыми патронами 7,62мм калибра, вырывающие буквально мясо из плоти, армяне, даже не успев понять, что произошло, пали замертво. Еще двоих пули настигли, когда они, потеряв голову от страха, пытались бежать в сторону бензовозов.
5
ПК – пулемет Калашникова.