Однажды в морге
Шрифт:
– Вам знакома эта вещица?
– Да.
– Это все, что я вам хотел сказать и показать.
Слезы непроизвольно текут по ее лицу, она крутит в руках камень и вдруг приклеивает его лентой на прежний сучок и прикрывает веткой.
– У вас где ванна?
– Там в коридоре.
Инна на негнущихся ногах идет в коридор. Наконец то вякнула кошка, дипломатично дождавшись нашего разговора. Мы идем с ней в кухню, где этой твари я даю поесть. На скорую руку сделал из консервов обед и сварил кофе.
– Я пожалуй пойду.
– Не уходите. Лучше подождите немного, успокойтесь. Выпейте кофе, а потом можете ехать.
– Хорошо.
Она отрешенно села на стул и прижалась затылком к стенке. Я налил ей кофе, придвинул сахарницу.
– Может вы хотите поесть?
– Нет.
– Тогда я немного поем, а вы пейте, сахар на столе.
– Да, да. Скажите, доктор...
– Валентин... Валя.
– Скажите, Валентин, почему камень у вас не изъяли?
– Может быть и изъяли, если бы я им его сразу показал. Их больше волновало другое, как не заводить уголовного дела по факту этой смерти. У меня такое ощущение, что они знали, кто ее изнасиловал и пытались это скрыть любым путем.
Она кивает головой и осторожно прихлебывает горячий кофе. Моя обжора-кошка, уже умяла мойву и нерешительно трогает лапой ногу Инны, пытаясь с ней познакомиться. Та подхватывает кошку и сажает к себе на колени. Теперь тварь довольна, она поудобней укладывается и урчит ей свои признания в любви.
– А вы узнали что это за камень?
– спросил я.
– Да, как мне рассказывала моя мама, это алмаз "Кельн", он попал к нам по наследству, сам то камень весьма известен в Европе. "Кельн" пропал до смерти мамы, а вот теперь...
– Так он ваш, возьмите...
– Нет, - она качает головой, - не могу. Я боюсь его. За ним столько судеб, может быть мама тоже умерла из-за него.
– Инна, я по вашему лицу понял, что вы что то знаете о том, что произошло. Вы догадываетесь, кто виноват в смерти вашей сестры?
– Да.
Она молчит и уставившись в кружку неторопливо пьет кофе. Я тоже молчу. Доедаю свой примитивный суп и второе, залпом глотаю кофе.
– Пожалуй я поеду к себе домой. Там наверно беспокоятся.
– Можете позвонить, у меня есть телефон.
– Нет. Завтра похороны и надо как следует выспаться.
Она решительно снимает кошку с колени и поднимается. Я провожаю ее до двери. Инна вдруг поворачивается ко мне.
– До свидания, Валентин.
Она протягивает руку.
– До встречи, Инна.
Прошло минут пятнадцать в дверь звонок. Я открываю ее. На площадке лестницы стоит... опять она, Инна.
– Что-нибудь случилось?
Она кивает головой.
– Мою машину зажали...
– Как это? Раздавили?
– Нет. Просто с той
– Заходи.
Она опять входит в квартиру к удовольствию кошки, которая трется у ее ног.
– Что же мне делать? Я без машины домой не поеду.
– Оставайся ночевать. Утром, твою машину освободят и ты спокойно уедешь.
Инна колеблется.
– Не беспокойся, все будет в порядке. Позвони домой и скажи, что мол переночуешь у подруги и завтра будешь вовремя.
– Договорились, - она кивает головой.
Я работаю за столом. Просматривая атласы и справочники анатомии, сравнивая их с бумагами, которые принес с собой. Инна на диване щелкает переключатель программ, мучая телевизор сменой экранов. Кошка лежит рядом с ней.
– Инна, я тебе приготовлю кровать в спальне. Если хочешь, ложись пораньше.
– Хорошо.
Из спальни вытаскиваю подушку и запасное одеяло, все это скидываю на диван. На колени девушки бросаю пижаму.
– Может я буду здесь?
– робко спрашивает она.
– Нет. Я здесь должен еще поработать. Иди в ванну.
Через час в квартире наступила тишина.
Утро уже стучалось слабым светом в окно. Я уже оделся и на цыпочках приоткрыл дверь в спальню. Инна по детски спала, подложив ладошку под щеку. Моя кошка растянулась рядом и, приподняв голову, подмигнула мне.
Оставил на столе записку и запасные ключи от квартиры, а сам тихонечко убрался на работу.
Лидка в своем зале у стола.
– Как ты, после вчерашнего?
– Ну его в..., - она выругалась.
– Что с тобой происходит?
– Сама не знаю. Как увижу мертвое тело, так и хочется что-нибудь выкинуть. Особенно к концу дня какое то наваждение...
– Ты наверно устала, тебе бы отдохнуть.
– Я недавно с отпуска, - она сделала паузу.
– У тебя раны зажили?
– Нет еще.
– А жаль. Господи, как мне мужчину хочется иметь под боком и чтобы я за ним, как за каменной стеной. Он бы оберегал меня, лелеял, а на сегодня я каждый день встаю с этой мерзкой постели, пью кофе и не с кем перекинуться хотя бы парой горячих слов. Как плохо, когда ты одна.
– Я не тот мужчина...
– Как знать. На без рыбье и рак рыба, это частенько говорит Марта.
Грохочет и визжит каталка. Трофим подвозит ей труп.
– Колян сказал... Ентово подвезти... Свеженькай...
– Давай уж. Мне все равно какой, свеженький, старенький, один черт, хреново.
Марта прибежала к моему рабочему столу.
– Валя, пошли смотреть. Дочку министра вытаскивают в демонстрационный зал.
– Да я вот, развалил, одну особу. Не могу понять в чем дело. Уже все органы перебрал, а до причины смерти не дошел.