Однажды в Октябре
Шрифт:
Еще несколько минут, и вот он, огромный, навис над противоположной от стоящих адмиралов частью мостика крейсера, обрушивая вниз и в стороны целый ураган своими вращающимися винтами. Адмиралы и офицеры привычно, как при шторме, схватились за фуражки, а вот некоторые матросы на палубе сплоховали, и в воду кувыркаясь полетели бескозырки. Аппарат завис в саженях трех четырех от мостика, и из открытого люка вниз упал канат. По нему, как лихие матросы парусного флота, которых удалось в мичманской юности застать адмиралу Бахиреву, вниз начали соскальзывать одетые во все черное фигуры.
— Воистину
— Очень приятно, Сергей Петрович, — Бахирев немного растерянно пожал Иванцову руку, — ну хоть что-то тайное станет явным. Скажите, Сергей Петрович, а что это за люди прибыли вместе с вами?
— Виктор Петрович осведомлен о том печальном падении дисциплины, произошедшем на русском флоте и, во избежание каких-либо эксцессов, снабдил меня надежной охраной. Если кто-то не захочет, во исполнение циркуляра Центробалта подчиниться вашему приказу, то эти ребята моментально разъяснят ему политику партии большевиков и товарища Сталина. На пальцах.
Но, Михаил Коронатович, вертолет не может висеть в воздухе вечно. Вы уж определитесь поскорее — кто будет отправлен делегатом связи на нашу эскадру. Могу сказать сразу, на нашем большевистском флоте царит жесточайшая дисциплина, и вашему представителю совершенно нечего опасаться.
— Вертолет, ах да, значит, так это называется, запомним! — вице-адмирал Бахирев повернулся к своему давнему другу и соратнику контр-адмиралу Пилкину, — Владимир Константинович, я думаю, что именно вам нужно слетать к загадочным «марсианам», и увидеть все своими глазами. Ступайте, и да хранит вас Господь!
12 октября (29 сентября) 1917 года, 10:05. Балтика, ТАКР «Адмирал Кузнецов»
Я приник к квадратному иллюминатору летательного аппарата. Корабль, к которому мы приближались, выглядел весьма непривычно для меня. Я знал о попытках военно-морских офицеров САСШ совершить взлет и посадку с палубы линейного корабля «Пенсильвания», и о переоборудовании в Британии недостроенного линейного крейсера «Фьюриес» в авианосец.
Но корабль, который я увидел сегодня, просто потряс меня своими размерами и необычностью конструкции. Во-первых,
Еще чуть дальше, на глади моря, застыли темно-серые силуэты других кораблей эскадры. В такую погоду и при такой окраске было сложно определить их тип, но мне почему-то казалось, что это крейсера. Два корабля 1-го ранга и два корабля 2-го ранга. Входили ли в эту эскадру еще какие-нибудь корабли, понять было трудно. В первую очередь из-за ограниченной видимости, и из-за маскировочной окраски этих кораблей.
Лишь только колеса нашего аппарата коснулись палубы морского гиганта в районе кормы, рев двигателей стал стихать, а лопасти — постепенно замедлять вращение. Я вылез наружу, пригибаясь от ветра, и внимательно осмотрелся.
Картина была фантасмагорическая. Борт корабля был, как минимум, в два раза выше борта «Баяна», море плескалось где-то далеко внизу, и у меня появилось ощущение, что я стою на плоской крыше огромного дома. Тем временем мотор винтокрыла умолк. Обернувшись, я увидел как винтокрылый аппарат складывает лопасти, а подъехавшее к нему маленькое смешное авто оранжевого цвета берет его на буксир.
Я не знал, что мне делать дальше и куда идти. Но тут ко мне подошел молодой лейтенант и, козырнув, представился, — Вахтенный офицер, старший лейтенант Снегирев. Господин контр-адмирал, командующий эскадрой, контр-адмирал Ларионов ждет вас. Прошу следовать за мной.
Не успели мы сделать несколько шагов, как вдруг совсем рядом раздался оглушительный вой и грохот. Я посмотрел в сторону бака, откуда доносился этот звук. Из-за перегораживающих палубу металлических щитов, вверх поднялось мерцающее марево раскаленного воздуха. Потом из-за одного щита вперед рванулся один из тех, похожих на наконечник копья аппаратов. Быстро пробежав по короткому отрезку палубы, он подпрыгнул на задранном вверх носу, но, вместо того, чтобы упасть вниз, начал карабкаться все выше и выше в серое балтийское небо. И тут я понял, что этот аппарат — аэроплан совершенно новой конструкции. Под крыльями этого аэроплана гроздьями висели какие-то округлые предметы, делающие его похожим на возвращающуюся с рынка хозяйку. — Это бомбы, — догадался я. — Следом за ним, стартовали еще два аэроплана.
— На Либаву пошли, — проводил аэропланы взглядом мой сопровождающий, — будет сегодня у немцев дискотека!
Я хотел было спросить у старшего лейтенанта, что такое дискотека, но не стал. По тому количеству бомб, что понесли на Либаву эти аэропланы, было и так понятно, что тамошний германский немецкий гарнизон ожидают крупные неприятности.
Контр-адмирал Ларионов встретил меня в довольно просто, пожалуй, даже аскетично обставленном адмиральском салоне, — Добрый день, Владимир Константинович, — приветствовал он меня, пожимая руку, — как долетели?