Шрифт:
Корф Андрей
ОДНАЖДЫ В РОССИИ
литературный сценарий
Сценарий написан по заказу директора магазина "Мир Кино" Александра Кучерова. (c) Александр Кучеров, Москва, 2000 (c) Андрей Корф, Москва, 2000
* * * Гена открыл чемодан. Вынул бутылку водки и жареную курицу, завернутую в газету. Потом закрыл чемодан и поставил его вниз, под полку. Бутылка и курица остались на столе. Снаружи, на перроне, остановился бомж и поглядел на бутылку с тоской. Он глядел на нее, пока мимо не прошли два милиционера. Один из них что-то сказал бомжу, и бомж зашаркал дальше. Он выглядел так, что мысли о еде пропали у Гены начисто. А мысли о водке заняли в голове все свободное место. Экран окна пустовал недолго. По нему проехал носильщик, навьюченный доверху. За носильщиком просеменила тетка-наседка, по виду - челночница. С другой стороны пробежала красивая
– Ой. Извините...
В ее глазах ясно успели прочитаться неловкость и раздражение на переодевающегося, который не закрывает двери на замок. После чего дверь захлопнулась снова и в зеркале снова отразился длинный узкий человек в брюках с ремнем, чтобы не спадали. Он улыбнулся, торопливо надел домашнюю рубашку и открыл дверь. Девушка стояла у окна, отвернувшись. Ее сумка загораживала весть проход.
– Проходите, пожалуйста. Извините.
– Ничего...
– она протиснулась в купе и огляделась в поисках своего места.
– Вам помочь?
– Нет, спасибо.
– это было сказано довольно резко, потому что она уже увидела бутылку водки на столе и сразу приготовилась держать оборону.
– Как скажете...
– он вышел из купе и встал у окна.
Девушка за его спиной подняла нижнюю полку и затолкала туда свою уродливую сумку. Он не оглядывался. Проводник, похожий на гоблина, шмыгнул во второе купе за билетами. Больше в коридоре никого не было. Осенний будний день оставил поезд полупустым. Гена стоял у окна и провожал глазами изнанку Москвы - все эти полустанки, тупиковые переулки, руины заводов и складов. При взгляде на все это водки захотелось еще больше. Он развернулся и зашел в купе. Девушка читала книгу, забившись в угол своей полки. На столе с ее стороны появилась бутылка "Пепси", пакет чипсов и паспорт с билетом. Пальто висело на крючке. На ее лице ясно читалось выражение "Не подходи - убьет", которое когда-то украшало трансформаторные будки вместе с "Веселым Роджером" из черепа и костей. "Ну и дура", просто подумал он и уселся на свое место. Аккуратно развернул курицу и открыл водку. Спохватился, что пить не из чего. И стал ждать проводника, чтобы взять у него стакан. Он старался не смотреть на девицу, но краем глаза ловил ее движения. Попутчица была хороша собой. Видно было, как это ей мешает. Особенно в таких ситуациях, как сейчас. Она сидела прямо, подобрав под полку ноги и опустив голову. Он не видел ее глаз, но чувствовал, что она держит его в поле своего радара. Он разозлился на попутчицу. Она принесла в купе напряжение, которого не было еще минуту назад. Ему захотелось сказать или сделать что-нибудь вызывающее, на худой конец просто затеять разговор. Ехать предстояло еще долго.
– Что читаете?
– Маринину.
– Интересно?
– Да.
– А почему не переворачиваете страницы?
– А я должна?
– это было сказано жестко.
– Не знаю. Наверное. Если вы не решили выучить страницу на память.
– Что я еще должна?
– а это уже просто зло.
– Вы должны расслабиться, выпить со мной водки и закусить ее курицей. После этого можете читать дальше.
– Нет.
– Почему?
– Я не пью с незнакомыми людьми. Кроме того, не люблю водку. И тех, кто ее пьет, тоже.
– Я еще не начал ее пить. У меня есть шанс?
– Боюсь, что нет... Послушайте. Вы не могли бы просто оставить меня в покое?..
В купе заглянул проводник. Мятая шевелюра, малый рост, глаза - как форменные пуговицы. Гоблин. Встал в дверях, поглядел на стол, крякнул и ушел.
– Куда это он? Не знаете? Я как раз собирался попросить у него стакан. Или, может быть, все-таки два?
– Нет. Все таки один.
– Хорошо, один. Я могу пить и из горла.
– Тогда ни одного.
– Пппопрошу ббилетики, граждане...
Он еще и заикается, подумал Гена. Под мышкой у проводника было постельное белье, а в руках он держал три стакана. Он поставил стаканы на стол и вопросительно посмотрел на бутылку. Девушка протянула ему билет и паспорт и снова уставилась в книгу. Гена потянулся за своим билетом.
– Кккоролева Ййекатерина Сергеевна, 1980 гггода рождения...
– зачем то сказал проводник, раскрыв паспорт. С выражением сказал, громко.
– ййедет у нас до Энска.
И, чуть погодя:
– Ччеренков Гггеннадий Андреевич, 1968 ггода... Ттоже до Энска, сссталбыть.
Оба пассажира с удивлением уставились на гоблина. Было в нем что-то монументальное. Он со значением огляделся и разложил по полкам белье.
– Пппо 12 ррубликов, гграждане.
– Пожалуйста, - девушка пошарила в кармане своего пальто и достала деньги.
Гена тоже протянул два червонца. Проводник пошарил в кармане и выгреб кучу мелочи.
– Ппожалуйста. Это - вам, а это - вввам. Пппетя.
– Меня зовут Гена. Помните? Геннадий Андреевич.
– Ннет. Этто я - Пппетя. Ну... Пппо пятьдесят?
– За что - по пятьдесят-то?
– Ннне ррублей. Гграмм. Зза знакомство.
Проводник Петя посмотрел на стаканы с любовью. Гена, улыбаясь, налил водки в два стакана.
– Ну, давай, Петя. За знакомство. И за Катерину Сергеевну, которая нас еще не знает, но уже не любит.
– Этто пппочему же?
– обиделся Петя.
– Потому что мы, Петя, водку будем пить.
– А... Этто пправильно. Я сссам пппьяных нне ллюблю. Зза знакомство.
Петя нежно выпил и занюхал рукавом.
– Курочки?
– спросил Гена.
– Нннет.
– серьезно сказал Петя.
– Пппущай она там еще пппоегозит. Ппойду билеты ддальше собирать, Гггенадий Андреич.
– Ну, давай, Петр. Я так гляжу, весело поедем. Заходи еще на пятьдесят, раз Катя отказывается.
– Зззайду пппопозже.
– Он вдруг снова казенно застыл.
– Тттолько нне ккурить в ккупе!
– Так точно, Петя. За себя ручаюсь, а Екатерина и так не курит. Правда, Катя.
– Правда. Не курю, и вам не разрешу.
Веселый проводник откланялся, закрыв за собой дверь. Гена оторвал от курицы кусок мяса и с удовольствием его съел. Потом посмотрел на Катю. Она снова делала вид, что читает.
– Вы так и не перевернули страницу.
– Потому что вы не даете мне ее дочитать.
– Виноват. Так вы, значит, тоже до Энска, Екатерина... Сергеевна.
– Да.
– Домой?
– Да. А вы?
– А я... А я и сам не знаю... Давайте так. Я схожу покурить, а вы тут переодевайтесь и дочитывайте свою страницу.
– Спасибо, что разрешили.
– Ухожу, ухожу.
Он встал, достал сигареты и открыл дверь. Закрывая ее снаружи, увидел косой взгляд Кати - короткий, оценивающий его во весь рост. И очень неприветливый. Потом он прошел по коридору, услышав из-за соседней двери: "Ннну... Пппо пятьдесят?.." и вышел в тамбур. Закурил от копеечной зажигалки и уставился в окно. Там метнулся встречный состав, сливаясь в одну гремящую массу. Когда он пролетел мимо, Гена успел заметить на насыпи рядом с путями двух мальчишек. Они обрывали ветки с куста орешника...
* * * - Тонкая - сказал Волчий Коготь.
– Ага, - отозвался Одинокий Ворон.
– А вот эта подойдет, - Коготь взялся за ветку потолще и, едва не обрубив себе палец, смахнул ее боевым томагавком. Томагавк был украден у мамы с кухни два часа назад и вызывал в душе Волчьего Когтя смешанное чувство раскаяния и страха. Но больше, все-таки, страха.
– Ага, - Одинокий Ворон был немногословен, как и подобает воину племени Сиу.
Коготь зачистил от коры срезанную ветку, и оба индейца полюбовались на ее влажную изнанку. После этого Коготь достал из кармана бечевку и протянул ветку Ворону: