Одним ангелом меньше
Шрифт:
Звонок телефона был слышен с улицы. Запыхавшись, Борис ворвался в кабинет и схватил трубку.
— Участковый… Да, конечно, помню. Сейчас блокнот возьму… Нет, навскидку не скажу, но подумаю… Да, телефон есть. До свидания.
Ну вот, только маньяка нам и не хватало!
Борис покачивался на стуле и грыз яблоко, посматривая на листок с записями. Случайно выпавшую передышку не хотелось тратить на дела, но рабочие мысли все равно перебивали личные.
«Не забыть бы Лидочку вечером с днем рождения поздравить… Средний рост, среднее телосложение… Может, за хлебом
Борис полистал записную книжку и набрал номер.
— Иван?.. Можно попросить Логунова?.. Панченко… Иван, это Борис… Да, уже. Есть тут один крестьянин… Нет, сейчас у меня прием до семи. Приезжай завтра к обеду, запросишь дело из архива, он за хулиганку в прошлом году условно получил. Кстати, и попугать его невредно, а то он над соседкой издевается, оборзел совсем…
— Вань, у Элки день рождения в субботу, она нас пригласила.
Ивана передернуло. Подругу жены он не переваривал. Вульгарная крашеная блондинка, похожая на провинциальную буфетчицу, наглая и крикливая. Ему было непонятно, что у Галины может быть общего с этой бабой.
«Ваня, ты не понимаешь. Мы дружим с десяти лет, и она ни разу меня не подвела и не подставила, в отличие от некоторых утонченных интеллигентных дамочек. К тому же женщины могут по-настоящему дружить только на паритетной основе». — «Это как?» — «Это чтобы чувство взаимной зависти уравновешивалось чувством взаимного превосходства». — «Ну, что она тебе завидует — это понятно: ни мужа, ни детей, ни работы толковой. А вот ты-то чему завидуешь?» — «Она сама себе хозяйка, ни от кого не зависит». — «А тебя, значит, зависимость от меня угнетает?..»
Дальше обычно следовал небольшой семейный скандал. Иван заводился с полоборота от одного упоминания об Элке, но в то же время понимал, что не может диктовать Гале, с кем ей дружить, — и от этого злился еще больше. Со временем они пришли к компромиссу: Галя общается с подругой вне дома и не упоминает о ней — ну, несказанного как бы нет. В конце концов, Галю тоже далеко не все его приятели устраивали. Но день рождения — это, по выражению Бобра, уже ни в какие лямки не лезет. С другой стороны, объяснять все в тысячный раз и портить себе настроение на весь день не хотелось.
— Боюсь, я не смогу. Сходите с Аленой вдвоем, — сказал Иван и спрятался за «Калейдоскоп».
— Но ведь это же в субботу! Вечером! — Голос Гали дрогнул.
— Галя, я буду работать, — держать себя в руках становилось все труднее.
— Ну и… со своей работой!
Крепкое слово она произнесла одними губами, чтобы не слышала Аленка, но Иван прекрасно понял. Галина отвернулась к раковине и начала мыть посуду после завтрака. Иван смотрел на ее напряженную
Но через секунду он увидел, как дрожат Галины руки, и ему стало нестерпимо стыдно, душная волна отхлынула так же стремительно, как и накатилась.
— Прости, — едва слышно сказала Галя, по-прежнему стоя лицом к раковине.
Иван проглотил невесть откуда взявшийся в горле комок, коснулся плеча жены и вышел в прихожую.
К тому моменту, когда он подошел к дверям своего кабинета, раздражение почти улеглось. По дороге его подрезал ошалелый от сознания собственной крутизны «Чероки». От души выматерив нахала, Иван почувствовал странное умиротворение и даже начал насвистывать какой-то мотивчик.
«Главное, чтобы Галка успела до вечера остыть. И чтобы больше не упоминала об Элке».
Он вспомнил своего приятеля Олега Сверчкова, который, поссорившись с женой, неизменно уходил, громко хлопнув дверью, а через несколько часов, побродив по улицам и успокоившись, покупал цветы, конфеты, бутылку вина и шел домой мириться. Даже если для этого приходилось искать кредитора. И даже если он был прав. По его мнению, мир в семье стоил дороже денег и самой истины. К тому же Люся, чувствуя за собой вину, не могла не оценить его благородства.
Зотов сидел за столом и разгадывал кроссворд. В литровой банке уже начинал шуметь кипятильник.
— А кофе-то и нет, еще позавчера допили, — сказал Иван, не спеша снимая куртку и пристраивая ее на вешалку.
— У тебя «Ахмад» заначен, я знаю. Не жмись, доставай! Мой лимузин, похоже, наконец сыграл в ящик. Пока шел до метро, все лужи промерил. Во! — Алексей высунул из-под стола ногу в мокром носке. — Раньше у меня на такой случай запасные были. И тапочки. А как тачку купил — отвык от собачьей жизни. Придется на себе сушить.
— Собака бывает кусачей только от жизни собачьей…
Иван достал из стола коробку с чайными пакетиками и бросил один в свою кружку, попутно щелкнув Бармаглота по носу. Лиловая образина бессовестно ухмылялась.
Неожиданно с грохотом, как будто от удара ногой, распахнулась дверь, и на пороге возник восставший с больничного одра Костик Малинин. Алексей расплескал чай на брюки.
— Костя, тебе до пенсии еще служить и служить. Это потом можно будет таким макаром двери открывать, — проворчал он, отряхивая колени. — С возвращеньицем!
— Там у вас чаек еще остался? — Костя, будто не слыша, плюхнулся за свой стол и стер с него ладонью слой пыли.
Рабочий день начался.
Иван приготовил к сдаче все материалы по раскрытым делам и забрал у Зотова кроссворд. До встречи с Панченко делать было больше нечего. Алексей плотно сидел на телефоне, а Костик с удвоенной энергией выздоровевшего носился по управлению, собирая новости.
Кроссворд оказался заумным, да и сосредоточиться не удавалось. Рабочие мысли — как рабочие пчелы — роились и жужжали. Спасибо хоть не кусались.