Одно проклятие на двоих
Шрифт:
— Что же, — он кивнул Бояну. — Дадим вам время попрощаться без свидетелей.
И они ушли, оставляя после себя атмосферу лютой морозной ночи.
— Не очень-то он доброжелателен, — сказал Боян, как только Гораций отошел на приличное расстояние.
— Ты действительно ждал этого от проклятого кронпринца? — спросила я парня, втайне не желая тратить драгоценные минуты на обсуждение Горация. — Боян, как ваш визит в ВедоВство?
— Нет-нет, хитрюга, — расплылся в улыбке Боян. — Ничего не расскажу, а то Дава с меня шкуру спустит. Завтра ждем тебя в гости, причем не только мы с Давой, но и Максим с Сафией! Мы честно по тебе соскучились, малышка. Конечно, проблем с твоим переселением стало в два раза меньше, но как же это скучно!
Я рассмеялась, а Боян снова прижал меня к широкой груди.
— Скажи, если тебе нужна помощь, — напряженным голосом прошептал он мне прямо в макушку. — Прямо сейчас скажи.
Его напряженные плечи и твердые руки могли бы сломать меня, но Боян бережно и аккуратно сжимал в своих объятиях, и я мысленно позавидовала Алене.
— Я не вру, — подняла глаза на Бояна и заглянула в его огромные добрые глаза. — Гораций не причинил мне вреда и не сделал ничего такого, что угрожало бы моему здоровью. Он вежлив, обходителен и часто участлив. Вам не стоит переживать!
— Но мы с ума сходим от беспокойства, — горячо воскликнул Боян, сканируя меня взглядом. — Куда вы сейчас?
— В Белогуду, — пожала я плечами. — Гулять.
— Странная прогулка, учитывая, что Вениамина ас Сольда вызвали туда по экстренной красной линии, что означает очередное нарушение охранных границ волшебного леса. — Серьезным тоном произнес Боян, снова хмуря брови. — Останься, Корделия, я договорюсь.
— Нет, — произнесла я быстрее и взволнованнее, чем хотелось бы. — Нет! — повторила более мягче. — Мне действительно нужно провести этот день с Горацием. Он идет на поправку, когда я рядом, стал выезжать в город, гораздо чаще ведет себя, как нормальный человек.
«За исключением сегодняшнего дня! — добавила я мысленно.
— Кхм, а в другие дни он ведет себя, как ненормальный проклятый колдун? — напряженно улыбнулся Боян. Шутка не удалась, и я печально опустила голову, а Боян тут же сжал мои ладони в своих. — Посмотри на меня, Корделия. Ты не обязана жертвовать собой, ради кого бы то ни было в этом мире! Поверь, ни одному из нас это до сих пор не принесло счастья.
Я вспомнила, как недавно со слезами и истериками отправляли домой из синего сектора Полину и Катю. Девочки мечтали остаться в Дарленде, а Катя еще и проявляла мастерство в зельеварении, но Вениамин ас Сольд решил, что одного зельевара в лице Бояна ему достаточно. В тот день я не присутствовала в ВСМП, но видела запись с мини-визора Сафии, как Полина рыдала и проклинала наставника. Она мечтала остаться с магом, с которым жила все последние недели в Дарленде, но Вениамин не позволил, выпроводив их из синего сектора чуть не силой. Кирилл, Леонид и Алик шли следом, и на их лицах читался шок от увиденного.
— Я поняла тебя, — улыбнулась я Бояну. — Завтра увидимся.
— До завтра, — ответил друг, на прощание обнимая меня еще раз. — Прошу тебя, Корделия, сообщай нам с Давой обо всем, что с тобой происходит, иначе мы оба нагрянем в резиденцию Тердльштатских.
Рассмеявшись, я кивнула.
— Непременно! — и побежала за удаляющимися фигурами Горация и Вениамина. В обществе Бояна и Давы я чувствовала себя счастливой, воздушной и наполненной искорками смеха, но в резиденции мне тоже хорошо жилось. Отчего-то я хотела постоянного присутствия рядом с собой Горация, сама не понимая, что за извращенное удовольствие получаю, когда вижу его лицо, скупую улыбку, непроницаемый и нечитаемый взор…
— Возьми меня за руку, — попросил Гораций, как только я догнала его. — И не отпускай, пока я не скажу.
Я так и сделала, вздрогнув от прикосновения колючего холода, пронзившего руку, как разряд тока.
— Гораций, я бы хотела… — начала я, заглядывая ему в лицо, но Вениамин резко перебил меня, указывая в сторону невысокого одноэтажного серого здания из камня.
— Это портальный зал, и нам в третью кабинку. Не разъединяйте рук и не делайте резких движений, когда окажетесь внутри, — попросил он деловым тоном. — Я перемещаюсь первым. Через несколько минут вы.
Он перешагнул порог, пересек небольшое помещение холла, в котором пахло свежей краской и лимонами. С потолка свисали гирлянды зелени с мелкими солнечными цветами, но я не заостряла внимания, разглядывая ряд кабин, светящихся синим и голубым, и фигуру Вениамина, исчезнувшую за одной из дверей. В просторном помещении больше никого не было, и мы с Горацием стояли одни, держась за руки.
— Ты влюблена в него, не так ли? — спросил Гораций, медленно поворачивая голову и глядя на меня с печальной полуулыбкой. В его глазах сквозило какое-то новое, мной еще не изученное выражение, и я понимала, что кронпринц расстроен и разозлен, но пытается это скрыть.
— Нет, — ответила я неуверенно, краснея и чувствуя, как ладонь потеет, зажатая ледяными пальцами Горация.
— Какой смысл врать, когда у тебя все на лице написано, — ответил Гораций, тяжело вздыхая. — Я не удивлен. Юность требует своего, а ты подчиняешься неизбежному.
— Я не влюблена в него! — повторила я более твердо, делая шаг навстречу Горацию и нежно касаясь его груди ладонью свободной руки. — Он мне нравится, но Боян не может не нравиться!
— Но ты бы могла в него влюбиться? — глаза Горация горели неизвестной мне магией, но не обжигали холодом, как обычно.
— Да, я бы могла, — не стала я скрывать правды.
— Но я тебе не позволю, — жестко ответил Гораций, наклоняясь и оставляя холодный невесомый поцелуй на моих губах. Он хотел отстраниться, как и всегда, но я не позволила, поднимая руку и запуская ладонь в его длинные волосы. Гораций рвано выдохнул прямо мне в губы, и я успела скользнуть языком по его непримиримо сжатому рту.
— Это ничего не изменит, — произнес кронпринц, а я ничего не поняла, теряясь от головокружения, накрывшего внезапно и стремительно. Ноги подогнулись, и Гораций придержал меня за талию, теснее прижимая к себе. Наши губы столкнулись, высекая искры. Горячее и ледяное дыхания сплелись, рождая магию. Волшебство страсти, которая сметала на своем пути любые преграды.
Я хотела поцеловать Горация, уже месяц мечтала почувствовать его язык, влажную глубину рта, и кронпринц поддался, приоткрыл губы, впился в мой рот жадным поцелуем, издавая приглушенный низкий стон. Еле слышный, неузнаваемый, совершенно не подходящий к его облику.
Язык Горация проник глубже, исследуя, доставляя неземное наслаждение, разжигая внутри меня настоящую неукротимую бурю. Его руки сжимались на талии, замерев и не двигаясь, и я подалась вперед, чтобы стать ближе, чтобы унять бешеное сердцебиение, чтобы получить толику прохлады его тела.