Одноглазый Сильвер, страшный разбойник с острова Фельсланда(Повесть)
Шрифт:
— Это Джек, конечно же, Джек! — смягчился он. — Старина Косолапый Джек, гроза мирмагонских морей, страшнейший из самых ужасных пиратов, каких я когда-либо знал. Старый добрый Косолапый Джек, который разыщет Одноглазого Сильвера в его фельсландском одиночестве, пусть меня гром разразит, если это не так.
Он, старина Косолапый Джек, и никто иной. Марианна! — крикнул он в кухню. — Марианна, чтоб меня черти съели, ставь тесто! Чтоб сегодня к обеду были рисовые пирожки, настоящие, большие и жирные пирожки с рисом! Ох, до чего же Косолапый Джек любит пирожки с рисом!
— Р-р-рисовых пир-р-рожков! Р-р-рому! —
— Рисовые пирожки и ром — тысяча чертей! — вот что любит мой друг Косолапый Джек больше всего на свете. И выкуп он берет только рисовыми пирожками и ромом. За женщину — четыре пирожка с рисом, за мужчину — бутылку рома, такова такса у старины Косолапого Джека. Но маленьких девочек он ценит всего дороже — за них он требует шесть пирожков и вдобавок пинту рома. Целые полдюжины — шесть пирожков с рисом он требует за маленьких девочек, и только раз в жизни он нарушил это правило, один-единственный раз в жизни. Вот каков Косолапый Джек, мой добрый друг и верный спутник в лихих набегах, чтоб меня черти съели!
Катрианна увлеченно слушала страшного пирата.
— Одноглазый Сильвер, — потребовала она. — Расскажи мне еще что-нибудь о Косолапом Джеке.
— О, Катрианна, совсем скоро ты будешь вместе со старым Джеком уплетать рисовые пирожки! Так что еще успеешь его увидеть и узнать.
— Ну, тогда расскажи хотя бы о том единственном случае, когда Косолапый Джек не взял шесть рисовых пирожков.
— М-м, неужели я до сих пор не рассказывал?! — удивился страшный пират. — Об этом непременно надо рассказать. Значит так. Все это случилось в тот проклятый день, когда в руки старины Джека попала мирмагонская принцесса.
— Принцесса?! — ахнула Катрианна.
— Вот именно. Принцесса вместе с матерью, ее Высочеством королевой Мирмагонии. Ох и в историю влип тогда старый Косолапый Джек! Потому что принцессе, — ты представляешь себе, Катрианна? — принцессе стало скучно.
— На пиратском корабле, ты говоришь, Одноглазый Сильвер?! — с сомнением в голосе переспросила Катрианна.
— Представь себе — на пиратском корабле принцессе стало скучно, ха-ха-ха-ха!..
— Но ведь так не бывает! — недоверчиво покачала головой Катрианна.
— Могло быть, Катрианна, и было! — заверил страшный пират и расхохотался так, что сидевший на его плече попугай заикал. Тут уж принялась хохотать и Катрианна.
— Ну и что же дальше? — спросила она наконец, обессилев от смеха.
— Что дальше? Косолапый зарычал! — засмеялся Одноглазый Сильвер. — «Тысяча чертей!» — рычал он. — «В жизни я не грабил кораблей ни в пятницу, ни тринадцатого числа, но на этот раз эти дни совпали, чтоб им пусто было!» — рычал он. Вот это было рычание, страшное было рычание! «Чтоб ее тысяча чертей проглотила тысячу раз!» — проревел старина Джек и прямо с капитанского мостика в кильватерную струю, на корм акулам, швырнул судовой календарь… В этом самом плавании в волосах старины Джека появилась первая седина. Целую неделю метался он по океану и искал судно, которое согласилось бы принять на свой борт королевскую скуку, но все не находил простака. Лишь на восьмой день ему повстречался мирмагонский китобой. Ну эти-то были вынуждены принять на борт свою принцессу. — «Двенадцать рисовых пирожков за принцессу!» — ревел Косолапый
— И восемь за королеву! — подхватила Катрианна.
— Двенадцать и восемь — всего двадцать пирожков с рисом?! — Ха-ха-ха-хаа! — смеялся Одноглазый Сильвер. — Нет, Катрианна, никаких рисовых пирожков! Правда, кок с китобоя успел наготовить для Косолапого Джека целую двенадцативедерную кастрюлю пирожков, но Старый Джек только сплюнул за борт.
«Никаких рисовых пирожков!» — проревел он. — «Каков товар, таков и выкуп», — ревел он. На не слишком ржавый четырехдюймовый гвоздь обменял Косолапый Джек принцессу и королеву, да и тот выкинул потом за борт. Вот какой человек Косолапый Джек. Ясно, что в честь его приезда я подстригу усы и бороду.
Одноглазый Сильвер долго сидел перед зеркалом и возился с бородой. Никогда еще он не делал этого так тщательно. Когда он отложил наконец ножницы, рыжая борода в самом деле выглядела представительно. Затем он сменил рубашку и даже повязал галстук. Вместо джинсов он надел отглаженные парадные брюки. Теперь он и впрямь выглядел, как самый солидный в мире пират. Свою пиратскую шляпу он долго вертел в руках и разглядывал. Это была очень поношенная шляпа, ей бы заново придать форму, но Одноглазый Сильвер терпеть не мог слишком вылизанных вещей. И, надо отдать должное, шляпа прекрасно шла ему и так.
Затем Марианна завязала на голове Катрианны бант и в третий раз дала дочери пирата команду отмыть измазанные жиром руки. Потому что в духовке шипели предназначенные для Косолапого Джека аппетитнейшие рисовые пирожки. Здесь как раз подходящий случай сказать, что очень трудно, если вообще возможно, найти равную Марианне у плиты!
— Катрианна! — торжественно сказал Одноглазый Сильвер. Судя по тому, как чешется моя переносица, нам пора идти к воротам встречать дорогого гостя. Я думаю, что и Марианна могла бы на секунду снять свой фартук.
Можно только подивиться проницательности пиратской переносицы: как только обитатели Прибрежной усадьбы подошли к калитке, из-за поворота бегущей между сосен дороги показался гость.
— Чтоб меня черти съели! — благоговейно прошептал страшный пират. — Чую за милю: это его шаги, шаги старины Джека!
— Вот и они! — взвизгнула Катрианна. — Вот они и… Но ведь это две девочки!
— Боже мой! — заохала Марианна. — Мало того, что в комнате каркает этот постылый попугай, под лестницей прыгает мерзкая жаба, — так он ведет еще какого-то зверя. Точно так оно и было — гостей оказалось целых четверо. Впереди всех вышагивал порядком нагруженный господин, вплотную за ним плелось некое четвероногое, какое именно — на таком расстоянии не удалось определить, — и позади семенили две девочки.
Четверо в воротах Прибрежной усадьбы пристально вглядывались в приближающихся. Пристальней всех — Одноглазый Сильвер. Веселая усмешка мрачнела и таяла в его бороде. Наконец лицо страшного пирата приняло беспомощное выражение.
— Чтоб меня черти съели! — пробурчал он. — Чтоб меня черти съели, если это не почти походка старины Джека. Но почему же я не вижу бороды Джека? Этого банного веника, который так красил его подбородок! Что ты скажешь об этих чудесах, попугай Плинт?
Попугай Плинт не сказал ни слова. Он нахохлился, повращал глазами и напряженно уставился на приближающееся четвероногое.