Однокла$$ник, который знал все
Шрифт:
– Так это с кольцами, платьем и рестораном, – пояснил он. – Ты чего жмешься, Серёнька? И так по самому дешевому тарифу!
Настя радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши.
– Ой, как я хочу подвенечное платье!
Глава 21
Выпадение осадка
Мне показалось, что мне в горло вогнали сухую сосновую щепку. Я начал безудержно кашлять. «А может, – подумал я, – а ну их, эти американские деньги? Позвонить в НАСА, сказать, что передумал. Какое наслаждение – посмотреть, как Чемоданов вместе с Настей
Я лишь вздохнул. Мысль была красивая и смелая. Но я уже слишком много потратил денег на всю эту затею. Мосты к отступлению были сожжены. Мне ничего не оставалось, как продолжать идти вперед к намеченной цели.
– У меня нет таких денег, – поставил я Чемоданова перед фактом.
– Продай квартиру, – безапелляционно заявил Чемоданов.
– Сейчас! – обозлился я. – А жить где я буду? На вокзале?
– Можно поменять на меньшую, – тихонько вставила Настя.
Ох, что-то не нравится мне она в последнее время!
– Прекрасная идея! – поддержал ее Чемоданов. – Если особенно не торговаться, все можно сделать за полдня.
– Послушай, – сказал я ему и положил руку ему на плечо. – Одолжи мне десять тысяч баксов, а как получишь восемьсот, вычти эту сумму.
Но Чемоданов покачал головой и отступил на шаг.
– Э-э, хитрец! – произнес он и помахал пальцем. – Как же ты привык все время жить за чужой счет! А как я потом докажу, что ты мне был должен? Ты же шум поднимешь, в суд на меня подашь…
– Я тебе расписку дам! – перебил я его.
– В Америке твоей распиской даже в сортире воспользоваться нельзя будет. У них там с бумагой все в порядке.
– Да ладно тебе мелочиться! – сказала Настя и ущипнула меня за руку. – Нас такие деньги ждут, а ты из-за каких-то восьми тысяч проблемы устраиваешь.
Она стояла на стороне Чемоданова уже не таясь. «Продаст она меня, – подумал я. – Можно сказать, уже продала. Не надо было впутывать ее в это дело».
– Ну что, спонсор? – обратился ко мне Чемоданов. – Почему стоим? Погнали в загс!
Мне казалось, что я падаю в пропасть. Скорость нарастает, гибель неотвратима. Я в ужасе оглядываюсь, надеясь за что-нибудь ухватиться. Но гладкая стена не оставляет никаких шансов на спасение.
Пришлось признать: я потерял инициативу и теперь молча и безропотно делал то, что мне навязывал Чемоданов.
Я отошел подальше от жениха с невестой, которые вполголоса ворковали, споря о том, можно ли в это время года купаться в Атлантике у берегов Америки, и позвонил своему риелтору. Совсем недавно я разговаривал с ним тоном богатого клиента, твердо держал свою цену и не соглашался на компромиссы. Теперь все изменилось.
– Мне нужно десять тысяч долларов, – сказал я ему. – Сейчас. Немедленно.
– Вы уже решили продать квартиру? – оживился риелтор.
– Поменять, – ответил я. – Поменять на меньшую. Подыщите какие-нибудь варианты, но деньги привезите немедленно. Я торговаться не буду.
– Хорошо, – согласился риелтор, смекнув, что может неплохо заработать на мне. – Я буду у вас с деньгами через пару часов.
Я встал на обочине и принялся ловить попутку. Молодые радовались
Настя словно почувствовала мое настроение. Она неслышно подошла ко мне и закрыла мои глаза ладонями.
– Отгадай с трех раз, кто это? – сказала она.
«Хитрая бестия!» – подумал я, но лишь молча убрал ее руки со своего лица.
– Ну что с тобой? – с напускной заботливостью произнесла Настя, заглядывая мне в глаза. – Ты какой-то грустный! Обиделся, да? Не бери дурного в голову, прошу тебя!
Она провела ладонью по моей щеке. Лицо Насти светилось счастьем, и ее беззаботное легкомыслие лишь добавило черноты моему настроению.
– Ну, улыбнись! Прошу тебя, зайчик! – мяукала Настя. – Он просто веселый парень и все время меня смешит. Все будет хорошо! Я ведь люблю тебя!
Мне очень хотелось верить ей, и я молча слушал ее. Но, кроме малозначащих слов и пустых обещаний, Настя ничего умного не сказала. Тогда я стал сам наводить ее на веские доказательства.
– А как твой отец отреагирует, если узнает? – И я кивнул в сторону Чемоданова.
– Ты что! – с испугом воскликнула Настя. – Он меня убьет! Ты разве не знаешь моего отца?
– Да, – согласился я. – Аристарх Софронович вряд ли будет в восторге.
Это был слабый крючок для Насти, и я не возлагал на него особых надежд. Наконец я остановил машину. Мы с Чемодановым стали толкаться на краю тротуара, борясь за право сесть с Настей на заднее сиденье. Он наглел неудержимо и оттолкнул меня совершенно откровенно.
– Чемоданчик! – нежно укорила его Настя. – Ты такой хам!
Он что-то шепнул ей в ответ, и Настя взорвалась громким смехом. Чемоданов все-таки усадил Настю на заднее сиденье, плюхнулся с ней рядом и с силой захлопнул дверь. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом с водителем.
Вскоре мы остановились у загса. Я ожидал увидеть у подъезда скопление машин с лентами и куклами, празднично одетых людей и порхающих, как снежинки, невест. Но на стоянке царила пустота, и лишь дворник в оранжевой спецовке ковырял лопатой старые сугробы.
– Иди, шафер, договаривайся! – сказал мне Чемоданов. – А мы здесь посидим.
– Паспорта! – сказал я и, не оборачиваясь, протянул руку назад.
С двумя паспортами я зашел в пустой и холодный холл и стал дергать за ручки все двери подряд. Кажется, на сегодня все свадьбы уже отгремели. «Начинается полоса неудач!» – подумал я и уже собрался выйти, как меня окликнул женский голос: