Однокурсник президента
Шрифт:
– Руслан, – прапорщик коснулся рукой плеча Бармурзаева, тот обернулся. – Давай маяк!
Руслан застопорился. Несколько секунд пребывал в замешательстве, затем спохватился, вытащил коробочку прибора и вложил в протянутую ладонь прапорщика.
– Продолжайте движение.
Бармурзаев угрюмо кивнул, а Маркитанов, дав понять, что остается на месте, отошел чуть в сторону и, привалившись к выделяющемуся из общей гранитной массы своей округлостью камню, принялся ждать. Пять минут сидения в неподвижности превратились в вечность. Тем не менее Дмитрию не надо было смотреть на часы, чтобы определять время. Преследователи мешкали.
«Неужели догадались?» – мелькнула почти паническая мысль. Занервничав, Дмитрий стал поспешно перебирать возможные варианты. Виделось ему их три. Первый, которого он боялся больше всего: грузины поняли, что их водят за нос, и теперь двинулись на перехват основной части группы. Второй, самый оптимистичный: противник отказался от преследования вовсе. И третий: преследователи по какой-то причине медлили.
Если выпадал первый вариант…
«Вот зараза!» – Дмитрий занервничал еще сильнее. Необходимость срочных действий подняла его на ноги.
«Догнать, ударить с тыла!» – мелькнула мысль, он вышел из-за камня…
Увидели они друг друга одновременно – Логан вскинул винтовку, Маркитанов нажал на спусковой крючок «калашникова». Попали оба. Логан покатился по камням, прапорщик
Прапорщик почти настиг своих уходивших бойцов, когда с горных вершин потянул холодный ветер. Один порыв, второй, третий… Ошметки сизого тумана разбросало по сторонам клубами дыма, видимость значительно улучшилась. Он оглянулся назад. Противника нигде не было видно, но не стоило сомневаться, что он скоро появится.
– Вот незадача! – Дмитрий провел по лицу ладонью, смахивая текущий по нему пот. Нижняя губа лопнула. Скатилась и побежала по подбородку тоненькая струйка крови. Из-под ноги вылетел и загремел вниз небольшой камень.
Шедший вторым Руслан обернулся на звук шагов, увидел приближающегося прапорщика.
– Федот сдох, – одними губами произнес он, и Маркитанов только теперь понял: его бойцы едва плетутся. Сил, чтобы и дальше сохранять темп, у раненого Вячеслава не осталось вовсе. К тому же уклон горы стал круче. Порой, чтобы подниматься, приходилось вставать едва ли не на все четыре конечности. Вновь появилось желание достать предательский радиомаяк и выкинуть его куда подальше.
«Нет, рано, слишком рано! – Дмитрий облизнул пересохшие губы, на языке появился привкус крови. – Упустив нас, грузины повернут обратно и могут наткнуться на наших…»
Туман продолжал редеть. Разведчики двигались еще какое-то время, и вдруг тугой волной налетел очередной, но наиболее сильный порыв ветра. В один миг скрывающую спецназовцев пелену снесло, словно рукой неряшливого хозяина смахнуло со стола хлебные крошки. В просвете облаков выглянуло послеполуденное солнце. Дмитрий оглянулся, и сразу же стали видны пока еще далекие фигурки продолжающих неспешное движение преследователей.
– Пригнись! – словно предугадав события, скомандовал Дмитрий. И как оказалось, вовремя. «Грузины» заметили разведчиков, засуетились и сразу же совсем рядом, по скалам, в воздухе над головами, засвистели, зашлепали пули. Распластавшись по камням, спецназовцы приготовились к бою – ни у кого не возникло даже ни малейшей мысли о попытке отрыва. Спастись бегством можно было и не пытаться – как только Маркитанов и его бойцы стали видны противнику, тот значительно нарастил скорость движения. Расползаясь по сторонам, «грузины» упорно поднимались вверх.
– Уходите! – Прапорщик покосился на залегшего неподалеку Бармурзаева, тот отрицательно качнул головой.
– Уходите! – во второй раз приказал прапорщик, на этот раз глядя на лежавшего в другой стороне Федотова.
– Не-е-ет! – поудобнее пристраивая пулемет, отозвался Славка.
– Придурки! – зло прошипел Маркитанов. Но, не найдя отклика, некоторое время понаблюдал, как Вячеслав, не раскладывая сошек и беззвучно шевеля губами, примеривался к прикладу ПКМа, затем плюнул и сам, осторожно выглянув из-за укрытия, начал выбирать цель.
Валуны, за которыми лежали разведчики, вплотную примыкали к небольшой каменной гряде, образованной свалом разновеликих гранитных осколков, видимо, когда-то оставленной здесь сошедшей с вершины лавиной. А сразу же за грядой начиналась совершенно лишенная укрытий каменная площадка. Получалось, что перемещение возможно только в пределах этой гряды и никуда больше.
– Разберемся, – пробормотал Маркитанов и, поймав в прицел неосторожно перебегающую открытый участок фигурку, всадил в нее парочку автоматных пуль. Следом по кому-то отрычал пулемет Федотова. Выстрелов же бармурзаевской СВД слышно не было. Спохватившись, прапорщик повернулся, поискал глазами своего снайпера и не увидел. Мелькнула ужасающая мысль, тут же исчезла, но беспокойство осталось.
– Руслан, – кликнул Дмитрий и, не дожидаясь ответа, выстрелил по наступающим.
– Я здесь, – Бармурзаев отозвался откуда-то из-за спины.
– СВД… у тебя СВД! Замаскируйся… не высовывайся… стреляй наверняка… – ударившая рядом пуля заставила Маркитанова непроизвольно втянуть шею в плечи. – Цели… особо важные цели… понял? – приказал Дмитрий, сам не до конца представляя, какие особо важные цели, имеющиеся в наличии именно сейчас, должен уничтожать снайпер.
– Уже, – уверенно ответил Руслан, и Дмитрий полностью переключился на противника. Фигурки в желто-сером пустынном камуфляже быстро перебегали от одного каменного укрытия к другому, и делали они это так уверенно, так слаженно, что все усилия Маркитанова подловить кого-либо на ошибке шли прахом. Он слышал, как чертыхается Федотов, и решил сменить тактику…
Место, где скрылся очередной перебегавший, Дмитрий успел заметить до того, как сам вынужденно пригнулся, спрятавшись за вставшую на ребро каменную плиту… Молниеносно сместившись, он осторожно выглянул, поднял автомат, нацелился вниз и нажал на спусковой крючок, не дожидаясь появления фигуры противника. У него получилось! Едва начав подниматься, серо-коричневая каска на мгновение словно зависла на одном месте, а затем рухнула за приютивший несчастного валун. В ответ на позиции Дмитрия часто-часто посыпались пули, посылаемые из пулемета «Негев». Дмитрий начал отползать в сторону, но вражеский пулеметчик словно умел видеть сквозь камни. Не было ни малейшей возможности приподняться. И главное – поражала точность прицеливания. Придавленный сосредоточенным огнем противника, замолчал и пулемет Федотова. Дмитрий пополз вдоль гряды, зримо представляя, как, воспользовавшись огневым преимуществом, «грузины» начали стремительно сокращать разделяющее противников расстояние. В этот момент из глубины обороны дважды подряд щелкнула винтовка, «Негев» смолк. Огневой натиск ослаб. Дмитрий приподнялся, почти не целясь, выстрелил в перебегающего «грузина», промазал. Тот заметался, не находя укрытия, упал за небольшой выступ, при этом его ноги и половина задницы остались на виду сидевших выше разведчиков. Прапорщик повел стволом, но опоздал, точная очередь из ПКМ прошила одетый в пустынный камуфляж зад, прошлась по ноге, мгновенно испачкав желто-коричневую брючину кровью. Закричав от боли, вражеский автоматчик выгнулся и получил в тело еще одну прицельную очередь. А Маркитанов уже успел выцелить следующего. Противник ответил лихорадочным ливнем свинца, – осколками камней Дмитрию ощутимо поцарапало лоб, и кровь, смешиваясь с потом, единым потоком полилась по его лицу.Преследователи наращивали огневое давление. Так что практически вся гряда, которую занимали разведчики, находилась под постоянным свинцовым дождем. Не целясь, Маркитанов «добил» магазин, пригнулся, перезарядил оружие и, на мгновение замерев, прислушался к звукам доносящихся выстрелов.
– Вот сволота! – Картина представлялась безрадостной: снизу, поднимаясь и прикрывая друг друга, работали никак не меньше двух десятков стволов. Отвечая им, изредка постукивал пулемет Федотова, СВД Бармурзаева помалкивала, выжидая.
– Федот, по сторонам смотри! – Дмитрий высунулся, направил ствол в грудь одного упорно лезущего вперед «грузина» и спустил курок. Привычно дернулся в руках автомат, наступающий скрылся за камнем.
– В оба смотрите, могут обойти! – Маркитанов вынул и положил рядом с собой гранату – время шло, и было бы глупо рассчитывать, что противник так и будет атаковать в лоб, а не пошлет часть своих сил в обход обороняющихся. Между тем местность только и позволяла разведчикам, что перемещение вправо-влево по небольшой гряде, ограничивающей своим размером возможность маневра, а уходу выше в горы мешало лежавшее за спинами ребят открытое почти стометровое пространство, и лишь только за этой площадкой начиналось беспорядочное нагромождение камней, каждое из которых само по себе могло служить неплохим укрытием. Увы, преодолеть эти сто метров было неимоверно тяжело и смертельно опасно, но оставаться за грядой становилось и вовсе подобно самоубийству – для противника, зайди он с одного из незащищенных флангов, разведчики оказывались как на ладони.
«Федот отходит, мы с Русланом прикрываем, потом Руслан», – рассуждал Дмитрий, продолжая стрелять по наступающим. Но тут же отрицательно покачал головой, отказываясь от подобного маневра. У двух разведчиков едва ли был малейший шанс хоть на секунду подавить два десятка противостоящих стволов противника.
«Не отойти», – мелькнула в мозгу отрешенная мысль, и Дмитрий полностью переключился на стрельбу по наступающим. Но сегодня природа и впрямь решила помочь обороняющимся разведчикам – ветер усилился, и из набежавшего небольшого облака на землю обрушился проливной дождь. На какое-то время видимость упала до нескольких десятков метров.
– Федот, Руслан, бегом, отход, бегом! – выпустив длинную очередь, Дмитрий поднялся и, убедившись в том, что его команды услышаны, двинулся вслед за своими подчиненными. Потоки воды хоть и не служили столь плотной завесой, что образовывал до этого туман, но все же не позволили противнику вовремя заметить начавшееся отступление. Когда же «грузины» опомнились и начали массированный обстрел, спецназовцы уже исчезли среди многочисленных каменных укрытий.
Холодные капли, падая на камни, стекались в тоненькие, мутные ручейки. Прижавшись губами к одному из таких потоков, прапорщик принялся жадно пить. Насыщенная каменной пылью влага в тот миг показалась ему неимоверно сладкой…Команда Джейка Дэвиса
Джейк Дэвис, мокрый, грязный и злой от столь неудачно складывающихся обстоятельств, пнул носком ботинка подвернувшийся под ногу камень. Тот с силой ударился в каменную стену.
– Джейден, где носит твою задницу? – Дэвис грязно выругался в эфир.
Ответ Джейдена Мюллера прозвучал довольно невнятно.
– Не слышу доклада! – Джейк пнул еще один загремевший в наступившей тишине камень.
– Русские отошли! – сообщил Джейден Мюллер, вот уже какое-то время с небольшой группой заходивший во фланг русских.
– И без тебя знаю! – Дэвис разозлился еще больше. – Почему не выполнил задачу?
– Не хватило времени, – резонно ответил Джейден.
– В следующий раз должен успеть. – Пока Мюллер обдумывал ответ, Джейк вытащил из чехла на поясе фляжку, сделал один глоток, вернул емкость на место.
– Я успею, – заверил Мюллер, уловивший скрытую угрозу в голосе своего шефа. А злить шефа не стоило, наверное, и сам господь бог не мог бы предсказать месть обозленного Джейка Дэвиса.
– Да уж постарайся! – Дэвис вновь потянулся к фляжке, но на полпути остановился и принялся вызывать очередного подчиненного. – Масон, как результат?
– Отрицательный. – В наушнике послышался голос Масона Уильямса – прирожденного снайпера, но в этот день еще так и не сумевшего проявить своего таланта.
– Я на тебя надеюсь. – Джейк поморщился, но выговаривать Масону ничего не стал. Если тот не произвел точного выстрела, значит, на то действительно имелись объективные причины. И уже для всех произнес: – Работаем, работаем!
Вновь загремели выстрелы. Американцы продолжили подъем в гору. Со стороны русских какое-то время стояло затишье, затем слаженно заработало автоматическое оружие. Кто-то из наступающих споткнулся и упал. Движение замедлилось, но Джейк не стал торопить своих людей, главное, чего он сейчас добивался, – это сковать действия русских и позволить группе Джейдена зайти с тыла. Дэвис потянулся к фляжке, глотнул освежающего напитка, на зубах хрустнуло. Он выругался, вытер губы. Совсем некстати вспомнился последний разговор с грузинским президентом. Они сидели за столом и делали вид, что происходит лишь встреча старых друзей, но длилось это недолго:
– Я должен знать подробности планируемой вами акции! – Разгоряченный вином президент желал видеть доказательства того, что обещание, данное Дэвисом, не является блефом.
– Тебе не следовало бы этого знать, Майкл… – Джейк давал понять президенту, что это знание его вовсе не обрадует.
– Я требую! – насупился Майкл, на какой-то миг и впрямь ощутив себя полновластным хозяином.
– Хорошо, коли вопрос поставлен столь категоричным образом, то отвечу. – Дэвис сделал вид, что обиделся. Хотя на самом деле только мысленно поаплодировал – никогда не помешает разделить с кем-то будущую ответственность, тем более в столь щепетильном деле. – Мы планируем провести акцию на окраине Тбилиси… – Не договорив, Джейк все же давал шанс президенту оказаться в неведении относительно его планов.
– Подробнее, Джейк, подробнее! – Майкл оказался непреклонен.
«Что ж, – подумал Джейк Дэвис, – он сам загоняет себя в ад, тем лучше». И, глядя прямо в глаза грузинскому президенту, выдал:
– Мы собираемся уничтожить жилой дом со всеми его жителями.
К удивлению сказавшего эту фразу Дэвиса, реакция президента Джорджии оказалась до неприличия спокойной.
– Но как мы докажем причастность к этому Российской Федерации? – Майкл задал очередной вопрос, и Джейк понял, что, судя по всему, только это сейчас и волновало всенародно выбранное лицо нации.