Одолень-трава
Шрифт:
И когда гром ударил совсем неподалеку, тяжелые, всегда запертые двери чуть приоткрылись и тут же неслышно захлопнулись. С улицы этого никто не заметил...
Но Скучун был уже внутри!
*Фриз - декоративная полоса на верхней части стены, украшенная рельефом, фресками и орнаментом.
Глава X
Теплые лапки бесшумно касались прохладного каменного пола прихожей. Будто круги на воде расходились под ногами мозаичные узоры. Впереди в громадном зеркале отразилась зеленая фигурка, замершая перед цветным витражом с широко раскрытыми от восхищения
Осмелевший Скучун стал плутать в лабиринте больших и малых комнат первого этажа, то запрокидывая голову и приветствуя ползущих лепных улиток на потолке библиотеки, то замирая в благоговении перед ее книжным богатством, то разглядывая скользкий узорный паркет... Скучун здесь был так счастлив, как никогда в жизни! Он не мог наглядеться на бронзовые изгибы дверных ручек, на двери, изукрашенные резными ниспадающими ветвями колючих роз, на застывшую грацию деревянных оконных рам, прильнувших к стеклу, будто живые некогда лепестки, обращенные в дерево чьим-то заклятьем!
Скучун догадывался: этот храм Красоты - целый застывший мир - подобие мира живого; он многое таит в себе, и вот-вот откроет ему что-то необычайно важное...
Скучун готовился к свершению какого-то священного обряда, он чувствовал - его освобождение близко... И ключ от той воображаемой дверцы, которая преграждала выход переполнявшим его мыслям, - этот ключ был совсем рядом!
Голова Скучуна больше не разрывалась на куски, исчезла тяжесть и боль. Казалось, что даже пушистое его тельце здесь весит меньше, чем обычно...
Весь легкий и просветленный, с танцующей, ясной душой, Скучун вышел к подножию чудесной лестницы, которая устремлялась наверх мраморной серо-зеленой волной. Следуя изгибу застывшей волны, поднялся он на второй этаж.
Здесь его поджидала колонна, сторожившая лестницу. А на капители* этой красноватой колонны изумленный Скучун увидел знакомую Саламандру! Только тут она была втрое больше, покрытая серебром, сквозь которое проступала зелень.
Саламандра, шевельнув хвостом, указала ему на незаметный проход к потайной лестнице черного хода.
"Здесь твой путь..." - прозвенел чей-то голос... А по крыше неторопливо и вкрадчиво застучали капли дождя.
Скучун, замирая, с гулко бьющимся сердцем, стал подниматься по боковой лестнице. Мощный удар грома внезапно расколол тишину, и та рассыпалась с сухим треском где-то прямо над головой нашего героя. Сердце его колотилось все пуще. Вот крошечный коридорчик, - Скучун услышал, как целые реки дождя ринулись на крышу, - вот низкая дверь - и он оказался в небольшой полутемной комнате.
Четыре строгих лика глянули на него со стен, покрытых росписью. Стены сходились в сводчатый купол, а в центре его, над самой головой, притаилось маленькое оконце...
Скучун застыл в полумраке. Темно-оливковые стены были расписаны коричневыми завитками, а в каждом завитке сияли серебристые точечки - как светлячки! Казалось, это звездное небо Космоса, которое обнимало вошедшего со всех сторон. Оно было совсем не страшное, а близкое и родное, и Скучуна охватил какой-то особенный, светлый покой. Он сел посреди этого космического пространства, где - он верил - сейчас должно было что-то произойти... Он и не знал, что помещение, в котором находился, было потайной моленной, скрытой от посторонних глаз по заказу бывшего владельца особняка, старообрядца, знаменитого когда-то купца и ценителя искусств...
Внезапно, Скучун был весь затоплен щедрым, золотистым потоком света! Он вскочил, пораженный, глядя как оживает пространство в его переливчатых волнах. То было Солнце! Оно проникло сюда через маленькое окно на потолке в центре купола. Прорвав буревой поток туч, Солнце, наконец, ударило в окна, развеселив Москву! Но самый первый свой луч оно направило в окошко, глядящее прямо в небо!
Солнечный свет пронизал Скучуна с головы до ног, он зажмурился, не в силах вынести силу Солнца. И тогда над окном, раскрытым в небеса, склонился лик Девы, осененный крылами, от которого исходила любовь и невыразимая радость.
А маленький, теплый пучок мечтаний и шерсти - Скучун - стоял, ослепленный солнечным блеском, и взор его впервые обратился в глубь себя - в свою пробужденную душу...
Он ничего не видел вокруг - ни как склонилась над ним душа Радости в облике Девы-птицы, ни как встала позади, за его спиной тень Красоты - тень Личинки... Он только чувствовал, что не один на свете, и что свершается ритуал, приобщающий его, Скучуна, к сокровенной загадке жизни... Он не знал еще, что в нем зарождался огонь - то был дух его, пока еще неокрепший и слабый!
Наконец, Скучун поднял голову. Ослепленье прошло, радужные круги, расходившиеся перед глазами, исчезли. Неизъяснимые чувства охватили его, их захлестывали все новые и новые... Особая атмосфера этой космической комнаты с окном, раскрытым небесному свету, и те высшие силы, что явились сюда, подействовали на что-то такое, что сокрыто было доселе в душе Скучуна. И это "нечто" раскрылось и потянулось к свету, словно росток на заре! А болезнь, сковавшая его мысли, разбилась о стены особняка...
Скучун, не помня себя, бросился к столу, притулившемуся у стены, и, сорвав с него лист бумаги и ручку, стал лихорадочно записывать летящие к нему навстречу строчки...
И с солнечной, смеющейся душой Скучун поклонился всем четырем стенам этой комнаты, где произошла с ним метаморфоза, на которую так надеялась Душа Радости - душа великой Книги.
Прижимая к сердцу листок бумаги, исписанный нетвердой еще рукой, Скучун пустился в обратный путь.
Дом провожал его. И лестница-волна опустила плавно на прохладный берег первого этажа...