Одолень-трава
Шрифт:
"Ничего не понимаю!" - пронеслось у нее в голове.
А солнышко уже ласкало Москву, согревая мокрые стены домов, макушки прохожих и блестевшую после дождя решетку Патриаршего пруда...
****
Скучун, будто пушистый снаряд, влетел в знакомое окно. За ним появилась Ксюн. Ее била дрожь. Девочка вся побелела: то ли от холода, то ли от волнения, хотя на улице уже было жарко. Мокрая юбка облепила ноги, кофта была - хоть выжимай, а в туфельках хлюпала вода...
Взглянув на Кутору и Кукоя, забившихся под стол в ожидании ее возвращения, она удовлетворенно
– Шкатулка! Где наша шкатулка с саламандрой?
– Скучун обшарил всю комнату в поисках заветной шкатулки. Кукой с Куторой одновременно указали ему взглядом на дверь в коридор. Скучун тихонечко приоткрыл дверь и выглянул... Прихожая была пуста, а справа, за стеклянной кухонной дверью он увидел Старого Урча и ксюшкину бабушку. Сидя на кухне, они попивали чаек и мирно беседовали. На столе среди чашек, вазочек с вареньем и графинчика с вишневой наливкой стояла бронзовая шкатулка с агатовой саламандрой на крышке!
Скучун пискнул от изумления, бросился на кухню и, отвесив бабушке галантный поклон, схватил со стола шкатулку.
– Тысяча извинений, но мне необходимо срочно ее открыть!
– заявил Скучун, еще более позеленевший от волнения, и со шкатулкой в лапах скрылся в детской...
– Бабушка!
– возникла в дверях Ксюн и тут же столкнулась с выбегавшим опрометью Скучуном, вид которого привел ее в полное замешательство...
– Как, в-вы уж-же знак-комы?
– стуча зубами от озноба и страха (что же теперь будет?) пробормотала она.
– Представь себе, внученька, твой друг Урч не счел возможным более откладывать наше знакомство! К тому же такое приятное... Он представился сам, без посторонней помощи, когда я вошла в твою комнату. Кстати, где ты так долго пропадала?
– Елена Петровна произнесла эту тираду, слегка прищурившись и прихлебывая чай вприкуску с толком и расстановкой...
– Я... видишь ли, бабуля, мне надо тебе кое-что объяснить...
– Да уж, пора бы! Тем более, что количество твоих друзей все возрастает... и бабушка Елена насмешливо кивнула в сторону двери, где на пороге замерли растерянные Кукой и Кутора!
– Да, теперь, кажется, все в сборе. Ой!
– Ксюн качнулась и, зашатавшись, рухнула на табуретку.
– Бабуль, мне как-то нехорошо...
Елена Петровна вовремя подхватила внучку, которая чуть не грохнулась на пол. Ксюн вся горела.
– Да у тебя озноб! Мокрая с головы до пят... Урч, помогите мне, пожалуйста!
Вдвоем они быстро перенесли Ксюна на постель.
Пока бабушка переодевала Ксюна во все сухое и растирала ей руки и ноги спиртом, Скучун возился со шкатулкой. Но сколько ни нажимал он на рубиновый глазок саламандры - все было тщетно, шкатулка не открывалась!
И пока Елена Петровна отпаивала внучку чаем с малиной и медом, Старый Урч рассказал ей обо всем, что приключилось с ними, начиная с той самой Ночи, когда Скучун впервые появился на крылечке башенки Урча вместе с полосатой Букарой...
– Так! Мне все ясно...
– заявила бабушка Елена, которая кивала головой, внимая рассказчику, и одновременно растирала внучку спиртом.
– Только вот надо было тебе, Ксения, сразу и рассказать обо всем еще там, на даче, а не придумывать нелепые истории с грибами...
– Открылась! Все сюда!
– завопил Скучун, когда невидимая пружинка наконец щелкнула, и агатовая саламандра опрокинулась навзничь вместе с бронзовой крышкой. Карты с синим крестиком, обозначавшим место пересечения Малой Никитской со Спиридоновкой, в шкатулке не было. Она пропала! Вместо нее на дне лежал листок бумаги. Скучун поднес его к самым глазам и прочитал вслух:
"Друзья! Москва больна, она в опасности! В городе появился ужасный Совет Четырех - это силы Зла! Они стремятся погубить Москву - город грядущей Красоты, город Личинки... Для этого силы Зла захватили Вещий Лес, неведомый простым смертным. Погубив Дух Леса, они погубят и город. Ведь Москва тайно связана с духом Леса, который незримо хранит ее, питая своею жизненной силой. Спасая Лес, вы спасете и Москву, и Личинку. Не мешкайте! Вам нужно вернуть Духу Леса его прежнюю силу. Я буду помогать вам. Радость мира."
– Личинка в опасности!
– Скучун от волнения скомкал записку и судорожно сжал ее в лапах.
– Постой-ка!
– Ксюн села на постели и выхватила у него клочок бумаги.
– Тут сказано о Вещем Лесе. Где он находится?
– А вот это известно только мне...
– Елена Петровна встала со стула и, выпрямившись, оглядела всю компанию.
– Я могу помочь вам. Если вы, конечно, не против...
– Ну что ж, друзья мои...
– Старый Урч встал рядом с бабушкой.
– Вначале нас было трое. Потом к нам присоединились Кукой и Кутора, а теперь, по-моему, нас уже шестеро! Не так ли?
– и он торжественно подкрутил кончики своих усов.
– Я рад вам, бабушка Елена!
– воскликнул Скучун.
– Конечно, и мы не против...
– хором пропищали Кукой и Кутора.
– Бабуленька!
– прошептала раскрасневшаяся Ксюн, - какое счастье, что ты с нами!
– Вот и славно, - заключила Елена Петровна.
– А теперь не мешкая в дорогу! Я соберу все необходимое, а ты, Ксюн, поднимайся-ка потихоньку. Все равно ведь не усидишь в кровати...
Счастливая Ксюн завизжала, вмиг соскочила на пол и засуетилась, собирая вещи. Ее внезапную болезнь - озноб и жар - как рукой сняло... Скорее всего, напасть одолела Ксюна просто от усталости, бессонной ночи и сильных волнений. И Елена Петровна, все понимая, решилась отпустить больную на волю.
– Так, - мельтешилась Ксюн, - вот это пригодится...
– Она схватила шерстяные носки, термос, перочинный ножик и сложила все это в плетеную корзинку.
– Ой, и это тоже...
– и она сунула в карман забавного розового слоника - свой талисман.
– А это еще что?
– она уставилась на протянутый Куторой клубок шерсти.
– Это - долой!
– Почему?
– заметила бабушка.
– Напрасно, возьми. Ноша не велика, а раз Куторе хочется, значит, надо брать...
Елена Петровна уже собрала большую хозяйственную сумку со всякой всячиной и пакет с едой.