Одуванчики
Шрифт:
– И ты, значит, ему помогаешь... правильно? Ты приходишь уже третий раз и ведёшь душещипательные беседы с этим парнем, думая, что он в этом нуждается?
– Он нуждается...
– Да не в этом он нуждается, не в этом! Он же клеит тебя, в наглую клеит.
– Откуда ты- то знаешь. Откуда? Как ты...
– Сима, у этого парня...
– Что у этого парня? Ты так много знаешь про этого парня? Ты его врач, а не священник, он не станет тебе рассказывать о своих страхах.
– А тебе станет?
– голос выше.
– Мне - да, потому что я пойму, я понимаю... как это. Страшно, больно, дико, неверяще, как это - сначала злиться на всех,
– Семенчуку страшно только одно - остаться без дозы!
– Чтоооо?
– То. Без дозы, он сюда попал после передоза и детоксикации. Ты не в курсе? Когда он свои речи сопливые на тебя лил, забыл сказать тебе это?
– Значит, не посчитал нужным!
– Ах, а пытаться залезть тебе под джинсы - посчитал?
– Да ты... ты же врач!
– Да, блядь, хоть Муссолини я, мне молча смотреть, как этот придурок клеит мою девушку, а она ведётся?
– Ну, я же смотрю.
– На что ты смотришь?
– Эта твоя Дарья Сергеевна... та, что УЗИ делала мне.
– Дашка?
– Дашка? А почему не Дашенька? Или Дашулечка, или как ты её называл в постели? Ты с ней спал!
– С чего ты взяла, а?
– С того, она очень близко к тебе наклонилась, очень, такое бывает только между близкими людьми, понимаешь? А я смотрела... как вы УЗИ мне делаете... Не говори, что ты не спал с ней!
– Хорошо, я с ней спал, спал, давно, сейчас этого нет, мы просто приятели.
– Приятели? А что же она тогда с нами никуда не ходит? Как другие твои приятели.
– Серьёзно, Сима? Ты себе как представляешь, идём мы, Дашка, мужчина её, и дружно пьём пиво и играем в боулинг? Тебе-то самой нужна такая компания? А ему? Мало ли с кем я спал и когда, сейчас я этого не делаю... Сейчас мы не обо мне и с кем я... когда-то, а о тебе и о Се-рё-же.
– Ну, конечно, всегда не о тебе... что о тебе-то говорить... а знаешь, может, этот Серёжа мне больше подходит, а? Я с ним не буду постоянно бояться, не буду по три ночи кряду не спать, ожидая твоих анализов, а потом вспоминать про инкубационный период и снова бояться. Мне не придётся всё время думать, что я порчу тебе жизнь, и сравнивать себя с Дарьей Сергеевной и её сиськами, которые просто вываливаются их халата. Может, с Серёжей я смогу расслабиться и перестать чувствовать себя виноватой? Перестану думать о том, не кровоточит ли у меня десна или нет ли микроскопических ранок где-нибудь на слизистой? Может, я перестану думать о том, что не подхожу тебе, не соответствую...
– На!
– резко перебивая, вкладывая в руку что-то.
– Ключи от ординаторской, у меня обед, управитесь за час? Я могу и погулять, мне не трудно!
– Ты...
– в растерянности Сима смотрела на резко повернувшегося к сей спиной мужчину в белом халате и ключи в своей руке, пока не увидела на маленькой связке с синим брелком с номером кабинета свою слезинку...
Чем больше она узнавала Осю, тем больше боялась потерять, и неважно от чего: другая ли женщина встанет между ними или её вирус. И если мысли о другой женщине возникали не так часто, то вирус пугал её даже больше, чем в тот день, когда она смотрела на поток машин.
Подъезд был холодный, центральное отопление уже отключили, а ночи были всё ещё прохладные, она сидела уже часа три или больше, перебравшись на подоконник, устав перебирать варианты, где мог быть Ося. Она просто смотрела в темноту ночи, видя в отражении себя. В сюрреалистичном, словно космическом, двойном
– Что ты тут делаешь?
– он внимательно смотрел на следы от слез.
– Почему не открыла своим ключом?
– Я забыла его...
– Позвонить?
– Я звонила тебе, - она смотрела растерянно, было похоже, что сейчас она спрыгнет с холодного подоконника и убежит.
– Тебя мама не учила на холодном не сидеть?
– он подошёл ближе, одной рукой легко сняв девушку с подоконника, но не отпустил её, а держал, прижимая к себе.
– Ты вся холодная, пойдём, - легко взяв на руки, словно она ничего не весила.
В комнате повисла неудобная тишина. Сима прятала руки в длинные рукава худи, а глаза - в обивку дивана.
– Сима?
– он сидел на стуле напротив, потирая виски.
– Я отдала ключи от ординаторской медсестре.
– Я знаю.
– Я не ходила туда...
– Знаю.
– Мне сложно... не в том смысле, что... а вот с тобой мне сложно.
– Мне тоже... Почему ты думаешь, что только тебе сложно? Разве мало мы ругались с тобой за это время? И часто по моей вине... мне тоже сложно со всем этим справляться.
– С чем?
– С тем, что ты говорила. С твоим страхом и глупым чувством вины, хотя я и понимаю, что время поможет. Но я от этого устаю... от твоего зависания, от того, что вижу ссылки на твоём планшете, вместо того, чтобы просто спросить меня, ты ищешь информацию в интернете, при этом запутываясь ещё больше... от твоей ревности, от своей ревности... ты же со злости про Дашу мне бросила...
– Со злости, - она вздохнула.
Сколько раз это было? Когда Сима вдруг вспыхивала ревностью или обидой, или своими немотивированными догадками.
– Разве я давал тебе повод, хоть раз?
– Амм...
– Но и я не лучше, прицепился к этому парню, сказал то, что не должен был, как врач в первую очередь, это непростительно... Но я боюсь, я боюсь потерять тебя. Из-за этого вируса, я боюсь потерять из-за твоей неуверенности, своей... Я боюсь, что однажды ты решишь, что с тебя достаточно, что тебе легче с человеком с таким же статусом, что дискоратная пара - это слишком сложно, или любым другим парнем, только не со мной. Я вижу твои переживания, и какими бы глупыми они не казались мне, они реальны для тебя, а значит и для меня... А я не могу найти слов доказать тебе обратное, убедить тебя делиться со мной своим страхом... любым, даже нелепым, у меня тоже полно нелепых страхов.
– Каких?
– Я сегодня боялся, что ты бросишь меня из-за Семенчука.
– Но это глупо...
– Да, но ты третий раз приходишь к нему, случайно заболтавшись в коридоре, только он явно в тебе заинтересован, и ты права, тебе, наверное, с ним было бы легче... Не будь он наркоманом... Я не знаю... возможно, у меня хватило бы сил уйти в сторону, будь это кто-то другой... Видишь, я снова запутался.
– Я ревную тебя к этой Даше.
– Не нужно, пожалуйста, всё это было давно, в прошлой жизни, всё, что было до тебя - для меня в прошлой жизни, я разделил жизнь на «до» и «после». И «после» мне нравится больше. Мне нравится просыпаться с тобой рядом, нравится укрывать тебя ночами одеялом, нравится, когда ты мне готовишь, или мы готовим вместе, я очень люблю, когда ты надеваешь платья, но и джинсы твои я тоже люблю, мой любимый вид - ты за чтением. Я делаю вид, что сплю... а сам подглядываю, как ты готовишься... Я хочу, чтобы ты научилась доверять мне, доверять людям, и я хочу доверять тебе... мы учимся... и это непросто.