Офелия и янтарные хроники
Шрифт:
Чуть позже я порылась в шкафу в поисках пары джинсов и клетчатой фланелевой рубашки, в которых, по словам Анны, выглядела как мальчишка. Однако мне нравилась мягкая ткань и свободный покрой, и чувствовала я себя в этом наряде просто классно. Да и большой нагрудный карман, казалось, был создан специально для моего нового друга.
Я решила назвать крысёнка Джеком, потому что пасть у него кривилась наподобие пиратской усмешки Джонни Деппа в фильмах «Пираты Карибского моря». Сунув Джеку под нос крошки овсяного батончика, который обнаружился в боковом кармане рюкзака, я наконец разбудила малыша и уговорила
Однако вскоре выяснилось, что оранжерея на крыше, вероятно, служила столовой только в особых случаях. Потому что когда я поднялась по бесчисленным лестницам и принялась жадно заглядывать под пальмы, то не обнаружила и малейшего следа стола и стульев, не говоря уже о родственниках или парочке круассанов.
В доме повсюду царила тишина. Сегодня даже из седьмой комнаты не доносилось рокота бас-гитар. И всё же я задержалась на мгновение перед комнатой номер 7 и посмотрела на потускневшую латунную ручку. Грета не пришла на ужин, потому что ей нужно было сделать кое-что для Вневременных. И, возможно, так и было.
Но, может быть, Грета просто до сих пор злилась из-за того, что произошло три недели назад на мамином дне рождения, и поэтому не удостоила меня даже коротким приветствием? Хотя, конечно, я уже давно извинилась. Я вовсе не собиралась отключить звук на ноутбуке, чтобы никто не услышал сложную скрипичную серенаду, которую Грета сыграла в подарок маме по видеосвязи. Я случайно нажала не на ту кнопку, когда отодвигала компьютер, чтобы поскорее добраться до торта.
Но для Греты её искусство было священным. Ей было десять лет, когда умер отец, она тогда начала заниматься музыкой каждый день после обеда и перестала меня замечать. Изменится ли что-нибудь между нами теперь, когда у нас появилась общая тайна?
В любом случае, чтобы это выяснить, потребуется немного больше времени, потому что Грета не жила в комнате номер 7, как я теперь окончательно поняла, когда ручка внезапно повернулась и в коридор вышел высокий мальчик. Может быть, Джек пискнул? Или я слишком громко дышала?
Парень был примерно моего возраста, может, лет семнадцати или восемнадцати, у него были тонкие изящные руки и тёмно-русые волосы, так коротко подстриженные, что его серые глаза ярко сияли на лице. И, должна заметить, очень его красили. На нём была заношенная футболка под цвет глаз, и он явно не слишком обрадовался, обнаружив меня за дверью своей комнаты.
На мгновение он просто замер, глядя на меня молча и немного… укоризненно?
– Привет, – сказала я и откашлялась. – Я – Офелия. Я приехала вчера.
– Знаю. – На меня он не смотрел, разглядывал стену рядом с моим лицом.
– А ты? Дай-ка угадаю… Должно быть, тоже мой предок?
– Честно говоря, это что-то новенькое, – ответил мальчик. – Все мои родственники давно умерли.
– Ой.
– Ничего страшного. Я никогда ни с кем из них не встречался и вообще мало что о них знаю.
– Но… ты ведь тоже Вневременной, да?
Он кивнул и хотел протиснуться мимо меня.
– Подожди минутку, – попросила я. – Ты, случайно, не знаешь мою сестру, Грету? И ещё: где я могу найти тётю Бланш или дядю Жака, а лучше всего – что-нибудь поесть? Мы с Джеком проголодались. – Я указала на карман своей рубашки. Мальчик заметил выпуклость под клетчатой фланелевой тканью.
– Скарлетт, – сказал он и протянул ко мне руку. – Где тебя опять носило?
Джек тут же проснулся. Не раздумывая, он запрыгнул парню на предплечье и пополз вверх по замысловатым линиям татуировки.
– Спасибо, – едва слышно буркнул обитатель комнаты номер 7.
Но, возможно, мне это просто показалось. Ему внезапно расхотелось стоять в коридоре. Не успела я возразить, как он шагнул через порог и закрыл за собой дверь на замок.
Я осталась в коридоре одна. Без Джека. Без завтрака.
И без малейшего представления о том, что произошло.
Леандр ждал. Прислонившись спиной к двери, он ждал, когда она уйдёт. И она это сделала. Конечно, как же иначе.
Скарлетт тем временем дёргала его за рукав футболки. Он машинально почесал её за ушами и подождал ещё немного, пока не почувствовал, что девушка спустилась по лестнице. Только тогда он вздохнул с облегчением. Только тогда понял, как выжидательно напрягся всего минуту назад. И почему?
Он злился на себя, но всё же переборол желание включить старую стереосистему и стереть грохотом музыки все мысли. Вместо этого он сел на пол под окном, где утреннее солнце залило светом сверкающий прямоугольник на неровном ковре.
Ну вот, он провёл здесь уже почти четыре недели. Почти целый месяц он бродил ночи напролёт по городу в поисках аномалий потоков времени по приказу из дворца. Пока тщетно. Впрочем, ему удалось обнаружить едва заметную петлю на заднем дворе недалеко от Нотр-Дама. Ничего особенного. Тем не менее он сделал фотографию и отправил её Горацио вместе с навигационными координатами. По крайней мере, чтобы отчитаться.
Проклятье. И зачем он только сюда поехал? Да кто угодно был бы счастлив сюда отправиться, и ему незачем было вызываться добровольцем. Но нет, Леандр Андерсен должен был доказать самому себе нечто такое, чему он сам не знал названия. Доказать, что справится?
Он вздохнул.
Вчера девушка уже стояла перед его дверью, совсем недолго, но не заметить её было невозможно. Как и сегодня. А сегодня он с ней даже поговорил! Обычно он ни с кем не разговаривал, но что-то в её лице застало его врасплох. В следующий раз, когда они встретятся, он возьмёт себя в руки. Если встретятся.
Но, по крайней мере, он вернул свою крысу.
Леандр позволил Скарлетт перебежать с одной руки на другую, в два приёма она добралась до его плеча. Он не мешал ей, вспомнив ту ночь несколько лет назад, когда, выполняя задание, более или менее случайно освободил крысу из лаборатории генной инженерии в Виргинии. Потом сосредоточился на пыли.
Это было так просто – поймать мысль.
Кончики пальцев Леандра на мгновение задержались на нежных гранулах, вьющихся под его левым коленом. Даже не касаясь пыли, он чувствовал шершавую поверхность потока, закручивая его в вихрь. Отщипывая отдельные хлопья, он вернулся мыслями к предыдущей ночи. Даже одной секунды прошлого будет достаточно. Он ясно помнил, как в небе над Парижем повис лаково-чёрный шуршащий купол, а под ним заклубились охристые облака. Вспомнил и свет уличного фонаря, который залил его лицо желтоватым сиянием.