Офелия
Шрифт:
– Я тебе сейчас такое расскажу, что ты тоже сдрейфишь, - многообещающе начал Питер. – Но сперва скажи, что ты знаешь о русалках?
Йонас стащил с головы бейсболку, крутанул её на пальце. Перехватил за алый козырёк, хлопнул о колено. Прошёлся по сараю, потрогал педаль висящего на стене старого велосипеда Ларри.
– Мало знаю, - после долгой паузы сказал он. – Они в воде живут. То, что у них хвосты – не факт. Морские с хвостами, да. А те, что речные – у них ноги есть. Но от воды далеко они не отходят. Они
– Они что – воздухом дышат? – удивился Питер.
– Они и так, и так могут. Питаются всем, что в воде живёт. Хищные. Красивые. Правда красивые. Как манекенщицы в журналах твоей сестры. Только без начёсов и штукатурки.
– Это я знаю. Я видел хвостатых на выставке. Мне не понравились. Они слишком похожи на людей. Только ниже пояса рыбы. И с сиськами голыми, фу.
– Это морские были, - со знанием дела произнёс Йонас. – Они крупнее, сильнее, агрессивнее.
– А речные чем отличаются?
Йонас долго молчал, глядя в запылённое окно. Иногда он так «зависал», словно выпадал из реальности, и тормошить его было бесполезно. Черты лица заострялись, взгляд потухал, прятался под щёточкой светлых ресниц. Питер думал, что в эти моменты друг вспоминал родные края, которые ему пришлось покинуть. Йонас был родом как раз из тех мест, где появилось «пятно междумирья». Он никогда не рассказывал, что случилось с его родными. Но Питер чувствовал, что ничего хорошего. И истории про оттудышей – порой с потрясающими подробностями, о которых не писала пресса – тоже были неспроста.
– Речных нельзя трогать, - глухо проговорил Йонас. – Это души рек. Больших и маленьких. Если убить речную русалку – река потечёт мёртвой водой. И убийца будет проклят.
– Зачем их убивать?
Йонас смотрел на приятеля, как на маленького.
– У вас что, этого не знают? Плоть речных русалок дарит бессмертие.
Питеру стало не по себе. Он почувствовал себя глупее Агаты. Йонас говорил так, будто объяснял то, что известно с пелёнок всем-превсем, а не рассказывал жутковатые сказки. Питеру очень хотелось сказать ему: «Да врёшь ты всё! Так не бывает», но что-то мешало это сделать. Может быть то, что Йонас был его лучшим другом? А может, то, что ему просто хотелось верить в страшные истории?
– Йон, послушай, - Питер облизнул пересохшие губы. – Я очень хотел бы ошибаться, я и сам до конца не уверен, но… Ларри сказал, что мой отец привёз русалку. Я видел странную девочку в пруду.
– Белую. Похожую на цветок с тонкими длинными лепестками, - не спросил, а уточнил Йонас.
– Ага.
Оба долго молчали, потом Йонас стёр пыль с оконца своей кепкой и невесело усмехнулся:
– Пит, помой башку в ванной. А я пойду куст самшитовый достригу и опилю сломанные ветви яблонь. Ах-ха?
– Ладно. Давай часов в шесть на
Услышав о леденцах, Йонас перестал хмуриться, улыбнулся белозубо и радостно:
– Кто ж от такого откажется? Забились! В шесть у ворот.
Офелия (эпизод пятый)
– Ещё один – и я лопну, - простонал Йонас и улёгся в невысокую жёсткую траву.
Питер пошуршал у друга над ухом прозрачным фантиком от леденца. Йонас сморщился и зажмурился.
– Убери… Моя смерть будет на твоей совести!
– Что-то ты сегодня не в форме, - разглаживая на коленке фантики, заявил Питер. – Всего шесть одолел. А я восемь! И ещё могу!
Он засунул руку в кулёк с длинными полосатыми палочками леденцов и вытащил пару.
– Я тебя когда-нибудь побью в честном бою. В другом, - умирающим голосом проныл Йонас. – Но в пожирании сладостей тебе реально нет равных!
– А если ещё газировкой запить…
– Она из носа потечёт, - закончил за Питера друг, и оба расхохотались.
Ветерок гнал по полю зелёные волны, с невысоких холмов стекали в долину тени высоких облаков, похожих на сладкую вату. Питер улёгся, положив сцепленные пальцами руки под затылок, и задумался.
– О чём молчишь? – спросил Йонас минуты через три.
– Как думаешь, кто следующий чемпионат мира по футболу выиграет? – зевнув, откликнулся Питер.
– Немцы, конечно, - не задумываясь, ответил Йонас.
– Э-э-э, ну ты вечно за своих… А вдруг «советы»?
– Ты пессимист. «Советы» просрут. У них отличная техника, но из-за своего дурацкого «железного занавеса» они не могут толком изучить технику игры противников. Потому мы их сделаем!
– Натянем на мяч!
– Ах-ха. И вообще в финал не выпустим. И в полуфинал тоже.
– Порвём ещё в отборочных! – воодушевился Питер.
Йонас перевернулся на бок, вытащил из кулька конфету и потыкал ею Питера в плечо.
– До чемпионата мира ещё три года, - напомнил он. – Ещё дофига всего произойдёт. Может, Союз кончится за это время.
– Или футбол.
– Глупый, ах-ха? Футбол вечен! Пока есть Пеле, футбол точно будет.
Питер приподнял голову, состроил злую рожу.
– Не упоминай его больше! А то фиг тебе, а не конфеты!
– Чего ты как девчонка, Пит? Бразильцы красиво играют, красиво выигрывают. Поэзия большого спорта! А ты упёрся в личное отношение, и бубнишь. Я «советы» терпеть не могу, но признаю, что игроки они охрененно мощные. Как таран. Бац!
Йонас подбросил палочку леденца вверх, поймал её на лету и засунул в рот. Питер подумал, не надуться ли на него, и решил не обижаться. Он же не заставляет друга любить «кофейников», в самом деле.