Офицер. Слово чести
Шрифт:
Германцы, не ожидавшие такого гостеприимства, да ещё настолько убийственного и практически в упор, начали впадать в панику и разбегаться, подаваться назад, образовалось свалка, и тут «Максимы» перезарядившись, снова заработали, продолжая собирать урожай. «Мадсены» и так работали пока патроны есть, и подносчики торопливо снаряжали опустошённые магазины, чтобы расчёты могли вести огонь без перерывов. Патронов германских у нас не так и много, но лично я сомневаюсь, что мы тут сможем собрать боеприпасы для них, слишком германцев много, не дадут, потери понесём. Те два пулемёта что должны держать тылы, тоже по колонне били, я хотел нанести первым ударом максимальные потери, просто у них там солдаты следили за тылами, и как из города на рысях начали выметаться всадники, пулемёты перекинули назад, и те застрочили, сшибая всадников и валя коней. Я даже приказал развернуть станковый пулемёт рядом с собой, чтобы тот поддержал ручники. Всадников всё же много,
Подав сигнал, я пронаблюдал как пролётки покинули укрытие, и направились к холму. Порядки германцев были расстроены и дезориентированы. Атаковать холм те и не думали, пытались стрелять из своих пулемётов, но с этим не сложилось, тут также поработали казаки. У них не только приказ всех офицеров, что они увидят, уничтожать снайперским прицельным огнём, но и по любому, кто пытается командовать солдатами или отдавать приказы. Вот и по расчётам пулемётов те отстрелялись, оттого германцы и не помышляли о том, чтобы атаковать, у них одна мысль была, спрятаться от этого губительного огня, но укрытий тут не было, оставалось или бежать, или притворится мёртвым на дороге. Раненых там тоже хватало. Меньше всего их было в тех местах, где «Мадсены» под германский патрон работали. Разрывные патроны — это вещь. Помнится, в моей истории подобной войны, на Западном фронте германцам было запрещено их применять. А вот на Восточном, против нас, легко. Твари. Получите своё обратно.
Расчёты становых пулемётов прекратили огонь и покатили их вниз к пролёткам. Всё же это довольно тяжёлые машинки. Сейчас пышущие жаром, хорошо от перегрева пулями плеваться не начали. А вот расчёты ручных пулемётов отходить пока не спешили, прикрывали, и короткими прицельными очередями давали отходившим германцам понять, что мы ещё на месте. А уходить нужно быстро, артиллеристы, как я вижу, орудия разворачивали. Сам я тоже рванул к пролёткам. Отвязав Ворона от задка, вскочил на коня и понёсся вверх по склону, там вниз, где подскакав к дороге и телам германцев, парни меня прикрывали, соскочив, схватил знамя, и снова взлетев в седло, галопом рванул прочь. Гнал зигзагами. А ручные пулемёты как будто взбесились, палили длинными очередями, да и вокруг меня пули свистели, но я ушёл за холм. Осмотрев себя, в двух местах форма прострелена, у Ворона длинная царапина касательного ранения на бабке, но мы остались целыми. Полковой стяг германской части, я передал Скопову, он ближе стоял, что бережно его принял, и велел снять с древка и сохранить. Тут и расчёты ручных пулемётов подбежали, так что мы поспешили покинуть позиции, обходя город, а холм накрыли разрывы снарядов. При обходе нас и нагнали казаки, каждый вёл по три коня за собой, видать драгунских собрали. Да и карабинов и подсумков хватало. Это хорошо, как мне доложили, патронов к германским пулемётам у нас осталось едва по магазину. И так небольшой запас весь расстреляли, а тут хоть пополнить можно будет. Наверняка в поклажах лошадей патроны имеются. Вон сумки как набиты. Только с казаками этот вопрос нужно решить. Они не мои солдаты, а это их трофеи, так что буду выкупать. Ничего, ситуация нормальная, поторгуемся.
Обойдя город, мы вернулись на дорогу, кстати не пустую, по ней беженцы тянулись, мало, но они были. Потом свернули с дороги, три километра проехали и вот она, роща, где находился наш обоз. Нас уже ждали, тут все были, включая тех, кто на склады ездили. Оживились при нашем появлении, Крапивин торопливо считал, все ли вернулись. Пока солдаты занимались вооружением, пулемёты остыли и их можно почистить, ленты снарядить, обозники расспрашивали что и как было, звуки боя до них донеслись, канонада, так что описывали те им наши приключения. Но это так для меня, фоном прошло. Пока мы двигались, я расспросил дядьку по их действиям. Тот сообщил что уничтожил двенадцать офицеров, трёх артиллеристов и расчёт пулемёта, у Егора результаты не хуже. Хорошо повевали, потери германцев, не меньше двух, а то и трёх рот. Фактически мы целый батальон уничтожили. Если бы было больше пулемётов, потери у германцев были бы просто огромные, но станковых у меня всего три, нам бы их побольше. Сам обед был готов и пока помощник кашевара встав на раздачу занимался этим, я выставил наблюдателей, чтобы нас в врасплох не застали и так расставив тачанки, чтобы те держали и дорогу, и поле. Только после этого мы пообедали. Кстати, мой денщик уже нашёл ездового что у нас лошадьми занимался, лечением тоже, и тот осмотрев рану Ворона, смазал её какой-то чёрной мазью сильно пахнущую дёгтем, и посоветовал пока не напрягать коня. Пришлось Ворона оставлять привязанным к задку пролётки,
Обед был удачный, я чай пил, заварка была, да и у меня был запас, на всё подразделение на неделю хватит, когда пришло сообщение от наблюдателей. Их как раз сменили, чтобы те пообедали. Посыльный сообщил что на поле заметили фигуры, перемещались бегом, а где и согнувшись. Встав с лежавшего бревна, я направился к опушке. Мы тут на виду не находились, в глубине лагерь разбит, я пока не планировал покидать эти места, не хочу чтобы германцы о нас знали. У нас тут в рощице целый склад боеприпасов и припасов вывезенных со склада. Дважды вывезенных. Обоз два рейса сделал. Кстати, там склады в городе до сих пор дымят, это мои подожгли, я так приказал, если те обнаружат что склады брошены. Сделали два рейса и подожгли, а среди того что было вывезено, два ящика с тротиловыми шашками и бикфордовым шнуром. Когда я ставил задание каптенармусу, то попросил поискать, и если найдут, прибрать. Вот тот и нашёл, походив по складам. Самому пришлось, разбежались все, подсказать что-где лежит не могли.
Сейчас же, с кружкой в руке, я чай ещё не допил, денщик помоет посуду, тут родник рядом, из-за чего местность и удобна для стоянки, встал на опушке и в бинокль, держа его одной рукой, изучил горизонт, где наблюдатели заметили движение.
— Наши, — известил я. — Пограничники похоже… Ну да, точно они… Егор, слетай к ним галопом, приведи… Кашевар, у нас что осталось?
— Никак нет, ваше благородие, добавками всё отдал.
— Пали бездымный костёр, кашу на мясе ставь, консервы у денщика у моего возьми, покормим гостей. Не бросать же их, свои, русские.
— Может похлёбку сделать, ваш бродь? С консервами она быстрее получится.
— Давай. И лепёшек ещё напеки.
— Есть, — козырнул тот и направился работать, а я проследил как Егор добрался до погранцов, пообщался, и галопом вернулся, а те пешком потянулись к нам.
Я насчитал восемнадцать, плюс трое на носилках, не бросили своих, что не могло не радовать. Хотя у меня аналогичная ситуация, вон унтер на подстилке под кустом спит, покормленный. Дорога для него тяжела вышла, растрясло. Идти им далече, минут десять точно, поэтому вернувшись к своей пролётке, я достал журнал боевых действий, и стал вносить новые записи, о засаде на холме, каковы потери у противника, включая потерянное ими полковое знамя, ставшее нашим трофеем. С нашей стороны потери двое раненых, с ними фельдшер уже закончил, но серьёзных ранений нет, ещё у одного лёгкая контузия, пуля в каску рикошетом попала, ну и большая трата боеприпасов, по сути всё что при нас тогда на холме было, мы всё это расстреляли. Однако патронов у меня тут в роще на складе хватало, поэтому я не уйду пока не выпущу его в сторону противника. Пять-шесть небольших засад на дороге, собираем трофеи и уходим. Насчёт пограничников пока ещё не решил, фельдшер готовился к встрече, принять раненых, если надо поработать с ранами и перевязать. Думаю, выдам им телегу, трое улягутся там, хотя и в тесноте, выдам патроны, уверен, что с ними у них беда, и покормив, отправлю дальше.
Я успел закончить, когда пограничники добрались до нас, некоторые из молодых со стонами валились, видать и так на пределе шли, а тут совсем силы оставили. Особенно носильщики силы подорвали, мои бойцы у них рукоятки перехватывали чтобы раненых донести. Фельдшер показал куда уложить самодельные носилки и сейчас занимался ранеными, начав с офицера, что там был, а ко мне направился корнет в изодранной форме, ему показали где я находился. На подходе тот сделал три строевых шага и кинул руку к виску, явно хотел доложится, но я оборвал его:
— Без чинов, корнет. Поручик Волков, командир пулемётной полукоманды Тамбовского полка. Кто вы и откуда спрашивать не буду, скажу честно, не интересно. Сделаю вот что, дам вам патронов, сколько пожелаете, покормлю, раненых сейчас перевяжут, и раны обработают, ну и телегу выдам, после этого отправлю в тыл.
— А вы тот самый, поручик Волков?
— Тот самый.
— Рад познакомится с вами. Корнет Губин.
По возрасту мы явно равны, если даже тот не старше меня, однако я на чин старше его по званию, да ещё награду имею, а это очень сильно влияет на статус, поэтому тот и смотрел на меня восторженно и даже с восхищением.
— Рад познакомится, корнет, — вполне серьёзно кивнул я. — Скоро вам приготовят, и поедите. Может остаться тут с нами на сутки, базу мы пока менять не собираемся, потом желательно отправить вас дальше, иначе германцы нагонят в эти места войска. Могут и окружить.
— А вы?
— У меня пулемётная полукоманда и разрешение действовать как пожелаю. Сами подумайте, что будет, если из восьми пулемётов из засады ударить. Час назад мы уже устроили одну такую у города, уничтожили до батальона пехоты, полуроту драгун, и захватили полковое знамя.