Офицерский гамбит
Шрифт:
Артеменко следил за восхождением Кулинича с отрешенностью философа, который с прибрежного утеса следит за тем, преодолеет корабль шторм, или разобьется вдребезги о скалы, или, может, сядет на рифы. Но Кулинич лавировал, хотя с момента его самостоятельного выхода на сцену ему уже никто не помогал. Артеменко испытывал совершенно неуместные ощущения: вместо переживаний за проигранные телевизионные баталии своего нового знакомого, вместо радостей за его эпизодические победы он почему-то желал ему провалиться в преисподнюю, жаждал, чтобы его, как зарвавшегося киевского князя, растянули на двух березах да разорвали на клочки. Он дивился: разве так можно?! Ведь Кулинич – свидетельство его персонального профессионализма, верно сделанного выбора. Но странное дело: не осуждая себя, он всю вину за трубный зов Кулинича валил на него одного, с ненавистью думая о его антиукраинских заявлениях, о плебейской готовности
Дело требовало очередной встречи с украинским парламентарием, и Артеменко понимал, что Кулинича вполне может вести Службы безопасности Украины. Ведь о российском следе уже вполне отчетливо шипят и в общественных местах, и на разных перекрестках самой власти. Потому Артеменко набрался наглости и в телефонном разговоре с помощником Кулинича предложил за пакетом новой информации приехать в Москву. Ведь и работа комиссии не исключала такого вояжа – «за ценными документами, которые согласилась передать российская сторона». Подумав, нардеп согласился. Он, вероятно, рассчитывал на какие-то дополнительные встречи и расширение круга знакомств. Но это не входило в полученные Алексеем Сергеевичем инструкции от Центра. Напротив, Центр настоятельно рекомендовал «закручивать гайки», нарисовать Кулиничу перспективы, убедить, что он уже в обойме молодых перспективных политиков, которых будут поддерживать из Москвы, но в настоящее время ожидают «демонстрации оскала» существующей власти. Впрочем, Центр щедро спонсировал приезд столь знакового лица, и Артеменко постарался, чтобы Кулинич не скучал. От себя он организовал встречу с двумя редакторами газет, во время которой записали интервью с выдающимся борцом и, главное, утолили возросший голод Кулинича в новых документах. Депутат, кажется, остался доволен проведенными часами в Москве. Зато сам Артеменко снова испытал гнетущее гадливое чувство, как будто его заставили копаться в выгребной яме. Человеческое тщеславие в его развернутом, вывернутом нараспашку виде показалось ему омерзительным извращением, подрывающим веру в благородство души, создающим кощунственный диссонанс с порывами собственной, еще не определившейся души. «Чумной танец на куче навоза», – хмуро бросил он вечером жене, когда Аля осведомилась о проведенной встрече с доверенным лицом.
Зато формальный успех, тот, которого ждали полковник Круг и генерал Лимаревский, не замедлил явиться. Парламентская комиссия Кулинича разрослась до всеукраинской инквизиции, готовясь жечь каленым железом политических еретиков. В новых публикациях уже всплыли американские эксперты, которые отбирали на украинских арсеналах вооружения для Грузии. Сам Кулинич с трибуны грозил президенту страны судом, горячо убеждая, что Украина продала вооружения Грузии более чем на два миллиарда долларов, хотя в госбюджет при этом поступило лишь двести миллионов долларов. «Куда делась разница?» – строго и официально вопрошало холеное лицо закалившегося борца. На подконтрольных интернет-порталах Кулинич вещал о том, что собрал достаточно информации для организации импичмента президенту Ющенко. Ретивым Кулиничем, кажется, были довольны и его партийные бонзы, и российские друзья. Ему обещали должности и генеральские погоны – пусть только флюгер фортуны повернется и власть перейдет в другие руки.
– Вы бы ему организовали интервью в респектабельной украинской газете, – передал Виктор Евгеньевич пожелание высоких начальников после выхода ряда публикаций о народном герое Украины Кулиниче в российских средствах массовой информации. Вместе с этим пожеланием руководство требовало поставить точку на пиар-акциях внутри самой России. С последним Артеменко был полностью согласен, каждая хвалебная статья в российских газетах сжигала Кулинича там, в Украине. Про себя он с ухмылкой подумал, что и два последних интервью, организованные им, были лишними, но он специально это сделал, как бы компенсируя пересолом заваренную своими руками кашу. А вот появление Кулинича в украинских газетах было в самом деле невозможно.
– Виктор Евгеньевич, вы же не хуже меня понимаете, что ни одно серьезное издание не возьмется печатать интервью с Кулиничем. Он там – предатель, зраднык, его там настоящие украинцы презирают.
Полковник Круг промолчал и перевел разговор на другую тему. Но как-то рано утром дома раздался телефонный звонок, и Артеменко с изумлением услышал в трубке голос Круга, избегавшего звонить на домашний и никогда по телефону не называвшего его по имени и отчеству. Такие же правила действовали и со стороны Артеменко.
– Доброе утро, хочу вам преподнести утренний сюрприз.
За веселым голосом Круга Артеменко почуял что-то недоброе.
– Ваш друг сегодня утром очень проявил себя, просто на глазах растет, становится гигантом.
– Что вы имеете в виду?
– «Московский комсомолец» не читали?
– Просматривал в Интернете. – День Артеменко, как у многих бойцов информационного фронта, неизменно начинался с анализа запущенных информационных сообщений и ключевых материалов. Диверсии, провокации, информационные ловушки, всяческое зондирование и компромат тоннами сбрасывались на людские мозги, радиационным доящем ниспадали и разъедали коллективное сознание. Артеменко должен был реагировать на те информационные операции, что касались его сектора.
– Ох, не то вы, наверное, просматривали. Как насчет «Московского комсомольца в Украине»?
Артеменко действительно не смотрел издание. Он промолчал.
– Короче, посмотрите не откладывая и сразу позвоните – нам надо срочно встретиться. Кажется, вам пора собираться в командировку.
Алексей Сергеевич быстро отыскал статью – крупное интервью издания с непримиримым Кулиничем. Ну как же он раньше не подумал? Если с Кулиничем не будет иметь дело солидная украинская газета, то почему бы не подключиться не менее солидной российской. Артеменко как-то подсчитал, что в Украину «зашло» не менее десятка различных информационных структур – пресс-центры, редакции газет и журналов, филиалы институтов. Все это опорные пункты, современные доты, долговременные огневые точки новой войны.
Гневный судья и провидец Петр Антонович в интервью превзошел самого себя. В нем были данные, которые даже для просвещенного Артеменко оказались новыми. Кулинич заклеймил тайные позорные схемы украинской власти по получению громадных сумм за продаваемое за бесценок оружие, среди многочисленных махинаций вспомнил даже автомобили, полученные в знак признательности от грузинского президента. Прочитав, Артеменко сам невольно замотал головой, как будто проверяя, не спит ли он, не во сне ли это происходит. Любопытно, что было бы с депутатом Госдумы, если б он так о Путине написал? Уничтожили бы? Убедили бы срочно покинуть пределы страны? Упекли бы за решетку? Но просто так точно бы не оставили. Полковник ГРУ испытывал смешанные чувства: может, в самом деле этот Кулинич прав и действительно проделывали Ющенко со своим окружением эти ужасные вещи. Артеменко казалось, что земля уплывает у него из-под ног, что он уже решительно ничего не соображает, настолько запутанной оказалась неказистая с виду история, сплетенная им.
И все-таки от этого Кулинича шли ядовитые испарения, миазмы дурной славы ускоряли процессы гниения души. Артеменко казалось, что ткни пальцем в его воздушную, младенчески непорочную физиономию, и кожа тут же лопнет, а за ней откроется червивое месиво, перемешанное с гнойными выделениями. От него всего, от нарочитого блеска, показной козырности, манерности исходил какой-то душок. Алексей Сергеевич догадывался, что деятелей подобного пошиба партии не выдвигают, а используют, потому-то они и рвутся изо всех сил, когда представляется какая-нибудь возможность.
«История может быть сведена к фарсу, особенно если это отвечает целям политики», – вспомнил Артеменко слова известного политолога Збигнева Бжезинского, когда рассматривал на экране лицо Кулинича, обличающего власть. «И вот он, этот фарс, в действии, вот оно, творение эпизодов истории. Все становится возможным, даже если говорящий напрочь лишен харизмы», – размышлял Алексей Сергеевич.
Только одно его в самом деле тронуло в этой истории. Когда перед очередной поездкой в Киев Артеменко встретился со своим куратором, тот в конце беседы то ли случайно, то ли нарочно обронил: