Офицерский мятеж
Шрифт:
Рядом на тумбочке стоял старинный пластмассовый телефонный аппарат. Охранник без спешки снял трубку и сказал в микрофон:
— Готовьте контейнер.
Средняя дверь ушла в стену. Ригерт и Сухов зашагали по коридору. Вскоре они уперлись в дверь с новейшей системой распознавания и ликвидации нарушителей. По ее сторонам стояли два охранника в спецкостюмах и тоже с десинторами. Эти ничего не стали спрашивать. Они были неподвижны и как будто спали с открытыми глазами.
Помещение ничем не напоминало актовый зал: ни трибуны, ни стульев, ни длинного начальственного стола. Посредине стояли металлические столы — четыре
Массивная дверь за спиной закрылась. Загремели стальные задрайки. Полковник Ригерт прошел к дальнему от входа столу, отогнул покрывало, взял и затем протянул Сухову странной формы черную с серебристыми накладками штуковину. Гибрид морской раковины и металлического термоса. Длиной сантиметров сорок пять и в диаметре — тридцать с небольшим.
— Осторожней. Тяжелая, — предупредил контрразведчик.
Петр взял штуковину двумя руками — и, несмотря на предупреждение, едва не уронил. Весила она килограммов десять, а то и двенадцать.
— Что это?
— Один из ваших трофеев, Петр Иванович. С того самого хаарского рейдера. Оч–чень полезная штука. Можете собой гордиться, — с улыбкой произнес Порфирий Петрович.
— Но как вам удалось?..
— Сокрыть от юнитов? — договорил за военмора Ригерт. — С трудом. Едва успели все провернуть… С курьерским глиссером, что вез захваченные экипажем «Джанкоя» артефакты на Новую Землю, случилась авария. Драгоценные артефакты погибли вместе с корабликом и его экипажем. Возможно, это была хаарская диверсия. Весьма умелая — все следы замели, мерзавцы… — Ригерт продолжал улыбаться.
— И много их было, этих артефактов?
— Не будем отвлекаться, Петр Иванович. Времени в обрез, — резко сменил тон полковник. — Мы не знаем механизм действия, но при включении эта хреновина надежно стопорит все позитронные мозги в радиусе двух тысяч километров. Этакая кибернетическая бомба. Наше секретное оружие.
— Полный эффект можно достичь лишь однажды, — раздумчиво произнес кавторанг. — Надо использовать их в самом крайнем…
— Во–первых, это и есть крайний случай. И во–вторых. Если некому будет сообщить о проблеме, то эту хрень можно включать снова и снова, — страшновато блеснув глазами, возразил контрразведчик. — Связь надо подавлять. Всякую. И ни один свидетель применения артефакта не должен попасть к юнитам. Вот главная сложность. Сложность поменьше: вы сами должны уметь воевать в ручном режиме. И мой приказ такой: все системы на кораблях эскадры немедленно перевести на ручное управление. Даже чистку корабельных гальюнов. И опробовать в деле каждую пушку и каждый ботик.
— А как это включить?
— Надо потереть руками ее бока. Обеими сразу.
— Как лампу Аладдина?
— Что–то в этом роде.
На Старую Землю двинулись все четыре эскадры Восьмого флота — стратегический резерв юнитов. Казалось, победа над мятежниками неотвратима, как восход солнца. Но русские достали из рукава козырной туз, которого быть у них никак не могло. Хаарский артефакт сработал и блокировал Корабельные Мозги и прочие интеллектуальные системы на каждом корабле, который очутился в зоне его действия.
С чего русские получили решающее преимущество, смогли атаковать врага? Почему полный отказ позитронных мозгов не вывел из строя мятежные корабли? Ответ прост. Русские корабли уже давно снискали славу самых надежных на юнитском флоте. Там, где служили русские, умная электроника не была в особом почете. На новых русских кораблях ее было даже меньше, чем на старых. Приборы, разумеется, стояли на положенных местах, но их провода никуда не были подключены.
Эти странные люди уверены: настоящие военморы должны уметь делать все собственными руками и управлять кораблями собственной, а не заемной головой. К тому же в космосе всегда есть риск, что искусственные мозги могут внезапно отказать, например, при мощных всплесках магнитного поля и электронных атаках противника.
Все головные системы русских кораблей были продублированы ручным управлением, хотя такая подстраховка дорого стоила. На них компьютеры принципиально не были соединены в сеть — не существовал как таковой Корабельный Мозг, который может самостоятельно управлять кораблем. Русские командиры предпочитали иметь по отдельности ходовой компьютер, электронного наводчика, электронного штурмана и далее по списку. А экипажи умели летать и стрелять в ручном режиме. В отличие от юнитов — рациональных поборников технического прогресса.
Глава третья Пиратское счастье
Во время расстрела Восьмого флота погибли линкоры «Дурбан», «Портленд» и шесть крейсеров. Были расстреляны астроматки «Александрия», «Филадельфия» и «Лима». Общий счет уничтоженных юнитских кораблей достиг полусотни.
Хорошо, что без боя сдались все вспомогательные суда, включая четыре космических дока, плавучий госпиталь, заправщики и ремонтники. Понадобились два предупредительных залпа, чтобы подняли белый флаг корабли с морской пехотой. Несколько десантных катеров пытались прорваться и были сожжены. Куда они хотели уйти, не имея гиперпривода? Бог весть.
Многочисленные спасательные катера и шлюпки, аварийные плоты и ботики, которые отчаливали от гибнущих кораблей, никто топить не собирался. Юнитов вскоре подобрали и подняли на борт. В плен попали свыше десяти тысяч военморов и морпехов.
Атака Старой Земли обернулась не просто поражением одного из пяти флотов, а настоящей катастрофой. Гибель Восьмого флота настолько потрясла Адмиралтейство, что оно приостановило широкомасштабные боевые действия, пока не будет выработана новая тактика борьбы с мятежниками. Одно дело — вести регулярные сражения с грозным противником — хаарцами и одновременно бороться с партизанскими группами в собственном тылу. И совсем другое — сражаться на два фронта. Трагическая судьба Германской империи, которая дважды в течение двадцатого века попадала в такую ситуацию, заставляет задуматься…
Воспользовавшись наступившим затишьем, мятежники попытались вступить в переговоры с Адмиралтейством. Военно–Революционный комитет передал по тахионной связи официальное послание Адмиралтейству и Генеральному секретарю ООН. Ответа не последовало. Копию послания отправили на катерах–автоматах на ближайшие юнитские планеты. Все три катера были сбиты.
Увы. Руководство ООН наотрез отказалось садиться за стол переговоров с «уголовными преступниками».
Если кто–то из адмиралов был другого мнения, он оставил свои возражения при себе. Юниты были единогласны: только безоговорочная капитуляция гарантировала жизнь бунтовщикам.