Офицеры и джентльмены
Шрифт:
Гай разыскал командира десантной баржи.
— Через пятнадцать минут после того, как последний раненый перейдет на эсминец, я отдаю швартовы. Вам следует поторопиться, — предупредил моряк. — После этого я сделаю еще один рейс, возьму еще двести раненых и греческого генерала. Затем топлю эту баржу, перехожу на эсминец, и прощай, Крит. Наше вам почтение.
— Что же происходит на острове? — спросил Гай.
— Это конец! Все сматываются.
Гай спустился вниз с последним коротким докладом своему командиру.
— Для тебя, Томми,
Теперь лазарет был переполнен. Два армейских врача и корабельный эскулап хлопотали над ранеными, требовавшими срочной помощи. Пока Гай стоял у койки, на которой лежал Томми, в дверях появился огромный, окровавленный, весь в грязи, страшный на вид сержант-австралиец. Оскалив, как мертвец, зубы, он пробормотал:
— Слава богу, дождались наконец флота! — После этого медленно опустился на палубу и тут же впал в предсмертное забытье.
Гай перешагнул через его тело и стал пробиваться сквозь вереницу солдат, спускающихся вниз по трапу; среди них было много оборванных, небритых, изможденных, но, по-видимому, невредимых людей.
— Кто вы? — спросил он одного из них.
— Писарь штаба, — ответил солдат.
Вскоре, так и не дождавшись четких распоряжений, подразделения командос самовольно начали спускаться по сетям в десантную баржу.
Луна зашла. Теперь единственным источником света был пылающий в миле от эсминца танкер.
— Майор Хаунд! — позвал Гай. — Майор Хаунд!
Рядом кто-то отозвался мягким голосом:
— Майор Хаунд в безопасности на барже. Я разыскал его. Он спустился вместе со мной. Это старшина Людович.
Десантная баржа с пыхтением подошла к причалу — настолько разрушенному, что он походил скорее на груду камней, чем на причал. Еще до того как солдаты второго отряда командос начали высаживаться с баржи, в нее с причала стали прыгать раненые и дезертиры.
— Назад, мерзавцы! — заорал командир десантной баржи. — Отдать швартовы! — Матросы оттолкнули баржу от стенки. — Пристрелю каждого, кто попытается прыгнуть в баржу, пока не будет команды. Отойдите назад! Эй вы, убирайтесь с причала к чертовой матери!
Толпа оборванных солдат начала пятиться в темноту.
— А теперь вы, пехтура, — крикнул командир баржи, — быстро на причал!
Он подвел баржу к стенке, и все наконец выбрались на берег. Позднее это событие, такое многозначительное в жизни Гая, майора Хаунда и остальных, было увековечено в официальной истории следующими словами:
«Дальнейшая поддержка гарнизону Крита, ведущему ожесточенный оборонительный бой, была оказана в полночь 25 мая эсминцем, его величества „Планджент“ (командир — капитан-лейтенант Блейк-Блейкистон), который успешно высадил в бухте Суда штаб оперативной группы Хука совместно с остававшимися подразделениями второго отряда командос и эвакуировал с острова четыреста раненых».
— Больше никого взять не могу! — крикнул командир баржи. —
Толпа разочарованных солдат расселась на разбитых взрывами камнях. Перегруженная баржа направилась к эсминцу. Высадившаяся на берег группа солдат, растолкав оставшихся на причале, построилась.
— Найдите офицеров связи, — распорядился майор Хаунд. — Они должны быть где-то здесь.
— Есть здесь кто-нибудь из оперативной группы Хука? — крикнул Гай.
Обмотанный бинтами солдат простонал:
— Ой, да заткнись же ты, черт тебя возьми.
От толпы отделились два офицера, оказавшиеся командирами рот второго отряда командос.
— А-а, вот и вы! — воскликнул майор Хаунд. — Наконец-то. Я уже начал терять надежду. Вы от полковника Прентиса?
— Не совсем, — ответил один из офицеров. Он говорил тихо, таким же подавленным, монотонным голосом, как и тот моряк, что получил приказ отходить. В последовавшие дни такой голос — отличительный признак поражения — Гай слышал еще много раз и во многих местах. — Видите ли, — продолжал офицер, — Прентис мертв.
— Мертв? — переспросил майор Хаунд таким раздраженным тоном, как будто его официально известили о кончине тети, которую он имел все основания полагать находящейся в добром здравии. — Не может быть! Мы имели связь с ним не далее как позавчера.
— Он убит. Многие из отрядов командос убиты.
— Надо было донести нам об этом. А кто вступил в командование?
— По-видимому, я.
— Что же вы здесь делаете?
— Кто-то сказал, что за нами придет корабль и нас эвакуируют отсюда. Но, кажется, это ошибка.
— Кто-то сказал? А кто дал приказ об эвакуации?
— Вот уже в течение двадцати четырех часов мы не получали никаких приказов от кого бы то ни было.
— Послушайте, — вмешался заместитель командира второго отряда командос, — не лучше ли нам пойти куда-нибудь, где вы смогли бы ознакомить нас с обстановкой?
— Вон там какое-то служебное помещение. Мы сидим в нем с тех пор, как прекратилась бомбежка.
Командиры рот. Гай, майор Хаунд и заместитель командира второго отряда командос начали медленно пробираться по обломкам и осколкам камней к бараку, на стене которого было написано краской: «Старший морской начальник». Гай положил на стол свой планшет с картой и направил на нее луч карманного фонарика.
— У нас насчитывается шестьдесят рядовых и четыре офицера, включая меня, — сказал командир роты. — Возможно, еще есть и отставшие. Это все, кого мне удалось собрать. Они находятся недалеко отсюда — в районе порта. Движение по дорогам невозможно. Еще у меня есть пара грузовиков. Здесь все норовят спереть какие-нибудь транспортные средства. Но наши грузовики в достаточной безопасности — стоят под охраной недалеко отсюда. Все едут на юг, в направлении Сфакии.
— Вы бы лучше рассказали нам, что же, собственно, здесь произошло.