Офицеры и джентльмены
Шрифт:
— Он может зайти ко мне в любое время. Только не теперь. Я сейчас буду укладывать Феликса спать. Спокойной ночи, надеюсь, эта банка пригодится вам.
— Спокойной ночи и спасибо вам, сэр.
На лестнице ему встретилась мисс Вейвесаур.
— О, мистер Краучбек. Я видела, как вы прошли в их личную гостиную. Все в порядке?
— Да, думаю, что так. Я отнес миссис Катберт банку лярда.
— И они ничего не говорили о том, что я вам рассказала?
— Катберты, кажется, озабочены ухудшением обслуживания. Думаю, мне удалось их успокоить. Трудное время для них, да и для всех нас. Спокойной ночи, мисс Вейвесаур.
4
Тем временем разговоры в «Беллами» неудержимо распространялись и дошли до верхов. В то самое утро некая
«Прошу сегодня же доложить мне на полулисте бумаги, почему бригадир Ритчи-Хук освобожден от командования бригадой».
А через двадцать четыре часа, почти минута в минуту, когда класс мистера Краучбека начал разбор забытого отрывка из Ливия, из той же горы подушек вышел указ:
«Премьер-министр — военному министру.
Я указывал, что ни один командир не подлежит наказанию за ошибки в выборе образа действий в отношении противника. Эта директива досадно и грубо нарушена в деле полковника, бывшего бригадира королевских алебардистов, Ритчи-Хука. Прошу заверить меня, что для этого доблестного, инициативного офицера будет подыскана подходящая должность, как только он будет признан годным для службы в действующей армии».
Грозную записку немедленно передали телефоны и телетайпы. Большие люди звонили менее значительным, а те передавали людям совсем незначительным. Где-то на низшей ступеньке служебной лестницы в текст было включено и имя Гая, ибо Ритчи-Хук, лежа в палате Миллбэнкского госпиталя, не забыл соучастника своего проступка. Бумаги с пометкой: «Для немедленного исполнения» — переходили сверху вниз, из корзин для входящих в корзины для исходящих, пока наконец не спустились до уровня моря — к начальнику штаба алебардийского казарменного городка.
— Старшина, у нас есть адрес местонахождения мистера Краучбека в отпуске?
— Мэтчет, отель «Морской берег», сэр.
— Тогда заготовьте ему предписание о явке в штаб особо опасных операций.
— А можно ли сообщить ему адрес, сэр?
— Нельзя. Это совершенно секретно.
— Так точно, сэр.
Через десять минут начальник штаба спохватился:
— Старшина, но, ведь если мы не дадим ему адреса, как он узнает, куда явиться?
— Так точно, сэр.
— Надо, видимо, запросить штаб особо опасных операций.
— Так точно, сэр.
— Но здесь сказано: «Для немедленного исполнения».
— Так точно, сэр.
Два совсем незначительных человека молча сидели в растерянности.
— «Я думаю, сэр, правильнее всего было бы послать предписание с офицером, — сказал наконец старшина.
— А есть ли у нас офицер, без которого можно обойтись?
— Есть один, сэр.
— Полковник Троттер?
— Так точно, сэр.
«Джамбо» [28] Троттер, как свидетельствовало его прозвище, был грузным мужчиной, пользовавшимся широкой известностью. Он вышел в отставку в чине полковника в 1936 году. Через час после объявления войны он вернулся в казарменный городок и с тех пор непрерывно пребывал там. Никто его не вызывал. Никто не задавался вопросом, зачем он здесь. По возрасту и чину к исполнению служебных обязанностей он был непригоден. Он дремал над газетами, топтался вокруг бильярдного стола, радовался шумным спорам младших офицеров на вечерах и регулярно посещал церковные церемонии. Время от времени он выражал желание «задать перцу фрицам». Но большей частью полковник спал. Именно его и потревожил Гай в бильярдной, когда был в казарменном городке последний раз.
28
Jumbo — большой неуклюжий человек, увалень, «медведь» (англ.)
Раз или два в неделю капитан-комендант в своей новой роли строгого начальника решался поговорить
До Мэтчета было сто пятьдесят миль. Все необходимые пожитки Джамбо могли уместиться в лакированной жестяной коробке стандартного образца и саквояже из свиной кожи. Но были еще постельные принадлежности. «Никогда не езди без постели и запаса еды — таково золотое правило», — говаривал Джамбо. В общем, этот багаж составил порядочный груз для его пожилого денщика, алебардиста Бернса; с таким хозяйством не сядешь в поезд, объяснил он начальнику транспортной части казарменного городка. К тому же долг каждого гражданина — не пользоваться поездами. Так разъясняли по радио. Поезда нужны для перевозки войск. Начальником транспортной части был еще не оперившийся, дисциплинированный кадровый младший офицер. Джамбо получил легковой автомобиль.
Рано утром следующего дня в эту эпоху непрерывно возраставших трудностей автомобиль стоял у подъезда офицерского собрания. Багаж был прикреплен ремнями позади. Шофер и денщик стояли рядом. Вскоре появился Джамбо, застегнутый на все пуговицы от утреннего холодка, со своей обычной после завтрака трубкой и с захваченным из буфетной комнаты единственным экземпляром «Таймс» под мышкой. Солдаты вытянулись и отдали честь. Джамбо снисходительно улыбнулся и поднес руку в подбитой мехом перчатке к козырьку своей красной фуражки. После короткого совещания с шофером над картой он распорядился сделать крюк, чтобы ко второму завтраку попасть в дружественную столовую, и устроился на заднем сиденье. Берне подоткнул плед и вскочил на свое место рядом с шофером. Прежде чем приказать трогаться, Джамбо просмотрел в «Таймсе» раздел извещений о смерти.
Начальник штаба, наблюдая за этими неторопливыми приготовлениями из окна кабинета, вдруг спохватился:
— Старшина, а разве нельзя было вызвать Краучбека сюда и дать ему адрес?
— Так точно, сэр.
— Теперь уже поздно что-нибудь менять. Новый приказ, отменяющий первый, — это же непорядок, а?
— Так точно, сэр.
Автомобиль двинулся по усыпанной гравием дорожке к караульному помещению. Со стороны можно было подумать, что в нем едет не иначе как пожилой магнат из Лондона на большой уик-энд в соседнее графство и что происходит это задолго до тотальной войны.
Миссис Тиккеридж была давно знакома с полковником Троттером. Вернувшись с Дженифер после прогулки с Феликсом, она обнаружила его дремлющим в холле отеля «Морской берег». Он открыл свои старческие глаза с большими мешками под ними и нисколько не удивился, увидев вошедших.
— Привет, Ви. Здравствуй, малышка. Рад вас видеть.
Он начал было вставать со стула.
— Сидите, сидите, Джамбо. Какими судьбами? Что вы тут делаете?
— Жду чая. Тут все какие-то полусонные. Говорят, чай кончился. Дикое выражение! Пришлось послать на кухню своего денщика Бернса вскипятить чай. Ему, видимо, пришлось повздорить с какой-то гражданской поварихой. Но я все утряс. С женщиной в конторе тоже была стычка из-за комнаты. Говорит, переполнено. Тоже утряс. Пришлось согласиться расположиться на ночлег в ванной комнате. Женщине, видно, и это не очень-то понравилось. Бедняга! Пришлось ей напомнить, что идет война.
— Ой, Джамбо, ведь у нас только две ванные на всех.
— Я долго здесь не пробуду. В наше время всем приходится терпеть неудобства. Берне и шофер ищут пристанище в городе. Надеюсь, старый алебардист сумеет устроиться. В ванной места для раскладушки Бернса не нашлось.
В этот момент появился Берне с полным подносом и поставил его перед полковником.
— Джамбо, какой прелестный чай. Нам не дают ничего подобного. И горячие тосты с маслом, сандвичи, яйца, вишневый пирог!
— Я немного проголодался. Приказал Бернсу раздобыть что-нибудь.