Офсайд

Саваж Шей

— Румпель?

— Да?

Я вздохнул и приник своей головой к ее макушке. Она продолжала обнимать меня одной рукой, пока мы шли к машине.

— Дай твои ключи, — сказала она.

— Зачем?

— Не думаю, что тебе стоит вести машину.

Я постарался осмыслить информацию.

— Ты хочешь вести мой джип?

— Да, думаю, что так будет лучше.

— Он на механике.

Она повернула голову, чтобы взглянуть на меня и приподняла брови.

— Я умею водить механику.

— Серьезно?

— Да.

Я

полез в свой промокший карман и выудил связку ключей. Она забрала ее и, пару раз нажав на брелок, открыла пассажирскую дверцу и втолкнула меня внутрь. Я немного осмотрелся — никогда не видел свою машину с этого ракурса. Было странно наблюдать за тем, как кто-то другой садится на место водителя и заводит двигатель.

— Какой у тебя адрес, Томас?

— Не поеду домой.

— Тебе нужно домой.

— Нет, — ответил я.

— Где твой отец?

— Дома.

— Тебе нужно быть с ним.

— Нет… слишком рано. — Я бросил взгляд поверх ее головы. Глаза болели, но я все же старался не закрывать их. — Я пока не могу ехать домой.

Она с минуту просто смотрела на меня, а потом шумно вдохнула через нос.

— Хочешь поехать ко мне?

Я снова начал концентрироваться, осознавая, что именно она говорила и, что еще более важно, факт того, что она вообще со мной разговаривала. Я мог лишь кивнуть в ответ, опасаясь, что слова напомнят ей, что я был придурком.

Она перевела передачу и повернула голову к окну, выезжая с парковки, в то время как в моей голове эхом раздавались строки Шекспира:

«Если б был без милости закон, никто б из нас не спасся. В молитве мы о милости взываем»⁴¹.

***

Я осознавал происходящее, когда Николь вытащила меня из машины и повела к входной двери своего дома, но все еще был в оцепенении. Несомненно, позже я вспомню все это кристально четко, но в данный момент все было словно в тумане.

Николь возилась с дверью, а я стоял на крыльце и просто наблюдал за ней. Она посмотрела на меня, мотнув головой в сторону фойе.

— Ты собираешься войти? — спросила она.

Я опустил голову, осматривая себя.

— Я совершенно мокрый.

— Ну да, — согласилась она. — Все равно, входи. Разувайся у двери.

Я сделал так, как она сказала, но, даже, сняв обувь и носки, с меня все еще капало.

— Ты насквозь промок. Это шерстяной свитер?

— Эм… я не знаю. Может быть?

Ее пальцы скользнули по рукаву.

— Ну, я бы сказала, он основательно испорчен, — отметила она, поджав губы и вновь взглянув на меня. — Давай снимем его, ладно?

— Ладно.

Моя голова продолжала пульсировать, я уставился на нее, не шелохнувшись.

Николь глубоко вздохнула и выдохнула, после чего протянула руку и расстегнула мой свитер. Она стянула его с моих плеч и повесила на крючок

рядом с полицейской курткой своего отца. Потянув за узел моего галстука, ослабила его, и наклонила мою голову, чтобы его с меня снять. После чего повесила галстук на тот же крючок, что и жакет. Ее пальцы разок прошлись по моей рубашке, а затем она начала расстегивать пуговицы одну за другой.

— Ты замерз, — тихо сказала Николь, разделавшись с последней пуговицей и распахивая мою рубашку. Я ничего не мог делать, лишь смотреть на ее руки — казалось, они были словно в замедленной съемке, — на то, как они двигались вверх по моей груди, стягивая рубашку с плеч и снимая с рук.

— Пойдем наверх. Полотенца там, и я найду тебе что-нибудь другое из одежды.

Я слепо поднялся за ней по лестнице. Наверху, на небольшой площадке, было три двери — две вели в спальни, а одна в ванную. Она схватила два полотенца из шкафчика под раковиной в ванной и положила их сверху.

— Вытрись немного, ладно?

— Ладно.

Она вошла в одну из спален и оставила меня в ванной. Я вытер грудь и руки, но все равно начал дрожать. Старался просушить полотенцем волосы, но они лишь снова прилипли к моему лбу. Вошла Николь с простой белой футболкой и парой спортивных штанов в руках.

— Думаю, это должно подойти, — сказала она. — Я могу положить твои вещи в сушилку, но сомневаюсь, что свитер можно спасти. Иди, оденься, а я посмотрю, что смогу сделать.

— Ладно.

Она снова подняла на меня взгляд.

— Томас?

— Да?

— Ты можешь сам переодеться или тебе нужна помощь?

Ее слова наконец дошли до меня, и я бросил взгляд на полотенце, которое по-прежнему держал в руке, и одежду, которую она положила на шкафчик.

— Я могу это сделать, — спокойно ответил я.

Она кивнула и закрыла дверь в ванную.

Я расстегнул пуговицу и ширинку на Докерах. Было сложно стянуть с ног промокшую ткань, но мне удалось, не упав при этом. Я натянул спортивки и футболку, но штаны спадали с меня. С изнаночной стороны я обнаружил шнурок и немного затянул его. Подобрал мои промокшие брюки и боксеры, но не знал, что с ними делать. Мне не хотелось, чтобы с них капало повсюду, поэтому просто перевесил их через край ванны. Открыл дверь и побрел по маленькому коридору.

Я заглянул в одну из комнат и сразу понял, что она принадлежала Николь. Я узнал окно, благодаря маленькому письменному столу и приставленному к нему креслу. На столе стоял старый стационарный компьютер с кинескопическим монитором. На противоположной стороне окна, которая не была мне видна снаружи, была большая кровать с голубым одеялом, комод с лампой и тумбочка с MP3-плеером и стопкой антиутопических книг.

— Томас?

Моя голова продолжала гудеть, я не мог заставить себя ответить. Почувствовал, как она подошла и встала рядом со мной, а ее рука коснулась моего локтя.