Огибая свет
Шрифт:
— Мы бы, конечно, заранее обнаружили нападение, — продолжал Диктатион, словно я нуждался в успокоении, — да и бунт внутри казоку-шин бы подавили. Но твоя синтетическая подружка сберегла от скрутки немало хвостов…
— А теперь их не будет? — тихонько выдохнул я.
Постарался не сбиваться с торопливого шага и при этом не оставить кусок черепа на лампах, выступающих из коридорного потолка.
— Будут. — Голос Диктатиона был сух и не очень-то весел. — Хоть и меньше. Но скрученные хвосты в нашем деле будут всегда…
— Пояснишь, как это вообще произошло? Как он
Мне пришлось почти шептать, но семенящий впереди боец расслышал. Встревоженно обернулся, вопросительно прижал уши, и я с многозначительным видом постучал себя по запястью с гаппи. Справа и слева мелькали узкие боковые отвороты.
— Вероятно, предохранитель, — с явным недовольством пояснил Энки. — Стержневое присутствие по-прежнему принадлежит мне. Но, как выяснилось, у нашего милого Абзу на случай взлома имелся заготовленный вариант. Мина, скажем так, замедленного действия. И хранилась она в желеобразных мозгах чёрт знает какого количества кукуга по всему Юдайна-Сити, сисадда?
— И они осмелятся напасть на Пузыри?!
— О, пунчи, осмелятся. Им просто начхать.
— Но почему именно кукуга?
— Это же очевидно, Ланс, — протянул джи-там, на этот раз с упрёком. — Сильные, точные, не устают, легко переносят незначительные повреждения. Не задают вопросов и не требуют лишних приказов. Позволяют сохранить безучастность воинов «Уроборос-гуми». Ты бы и сам всё это понял, если бы чуть-чуть подумал… Однако тёмные пятна есть — когда двадцать три года назад институту манджафоко было позволено вывести кукол на текущий уровень развития, Шири-Кегарета уже тогда предполагал данный страховочный вариант?
Я всё же приложился лбом о край светильника, зашипел, и сдавленно рявкнул, причём с откровенной злобой от боли:
— Да как такое вообще возможно?! Кукуга — автономные болванки, без систем прямого подчинения! Иначе бы твой братец запросто сломал Симайну и приказал доставить кулон ему в лапы…
— До этого часа я тоже так считал, — неохотно признал Диктатион. — Предполагаю, мы имеем дело с особой партией. Скорее всего, вышедшей с разных кухонь, но с единым контролируемым дефектом. Тихий козырь в рукаве, сисадда? А вот сколько таких вообще в гнезде, я пока предположить опасаюсь и должен провести ряд расчётов…
— Байши, Энки… я очень надеюсь, что у тебя такой козырь тоже найдётся…
— Не мандражируй, Ланс. Пока Господин Киликили изволил отдыхать, я… тоже кое-что мастерил.
Яри-яри! Врать не стану, я воодушевился. Искренне надеясь, что сюрпризы моего нового союзника оказажутся столь же не безобидными.
Чу-ха передо мной подскочил на короткую лестницу, постучал по клавиатону в стене, распахнул массивный люк, и мы оказались в глубине Пузырей. Я приказал вернуть меня в зал операции, и боец торопливо бросился по коридорам с незнакомыми пометками на стенах.
Через считанную минуту я застёгивал за собой стенку шлюза и распахивал дверь перед Шау. Но не успел Пятый Коготь (встревоженный, с горящими глазами и встопорщенной шерстью) задать хоть один вопрос, как снаружи бахнуло.
Основательно так бахнуло, весомо, либо подорванной бомбой, либо от прямого попадания
Глаберы, конечно, тут же переполошились.
Музыка вездесущей «8-Ра» утихла. Кто-то заверещал, кто-то даже вскочил и ненароком разгрохал отлетевший клавиатон. И пусть десяток мицели-йодда во главе с Зикро или сохранили ледяное спокойствие, или вообще не заметили взрыва, вихрь паники по залу пронёсся. Одна самка с визгом забилась под стол.
Шау взглянул на меня с немой мольбой, и я понимающе кивнул, ничуть не намереваясь подменять Когтя в этот непростой миг.
— А ну спокойно! — рявкнул тот, будто жирная фанга вылетая перед рядами столов и вскидывая лапы. Голос его оставался тонким, но теперь в нём звенела упругая высокоуглеродистая власть, от которой непросто укрыться. — По местам, дети Мицелиума! Вы под надёжной защитой, и вашей главной задачей остаётся завершить работу!
Его услышали все, даже запаниковавшие, ему внимали с подёргиванием ушей. Совсем молодой самец недалеко от меня в волнении посасывал кончик хвоста. Пёстро-разодетый чу-ха за соседним столом злобно фыркнул, забросил в пасть пару таблеток, остервенело разжевал и уселся на прежнее место с таким видом, будто собирался сокрушить консоль взглядом.
Однако один глабер всё же не поддался окрику — средних лет, худой, серый в бежевых пятнах, своей откровенной неприметностью напомнивший Пуговичника, — он сорвал массивные заушники, сбросил иллюзиумные очки и рванул к выходу.
— Вот уж на*уй! — взвизгнул «землекоп», потрясая скрюченными пальцами. — Это атака! Никаких денег не стоит! Жизнь вы мне не вернёте!
Я среагировать не успел. Во-первых, потому что Винияби Шау был ближе. Во-вторых, потому что сам в этот момент оказался возле Ч’айи, тоже испуганно выскочившей из-за рабочего места. Да и нужно ли было?
Потому что Коготь вырос на пути нервного ещё до того, как тот преодолел половину расстояния до двери. В лапе толстяка темнел плоский укороченный башер, сейчас направленный в живот потенциального дезертира.
— Выбора тебе не давали, — спокойно произнёс господин Шау, и свободной лапой пригладил усы. — Но сейчас он появился. Ты или завершаешь работу под нашей надёжной защитой, хоть и с неприятным грохотом снаружи, получаешь мешок рупий и возвращаешься к своей никчёмной жизни… или ловишь фанга кишками, а твою долю поделит остальная стая.
Трус остановился, чуть не налетев на Винияби и втянув пузо, будто башер был раскалённой железякой, готовой проткнуть его от одного прикосновения. Глаза паникёра забегали, из пасти вырвался писк, он ухватил себя за крупные уши и качнулся назад.
— Так что ты там выбрал, родненький?
Пальцами свободной лапы толстяк оттянул и протёр веко, а затем оскалил резцы, и я вдруг понял, что готов зауважать этого неохватного малого. Если, конечно, не придётся делиться с ним едой…
Глабер медленно (пятясь, не спуская глаз с оружия) вернулся на место. Глядя на него, косясь на Когтя и обмениваясь испуганными взглядами, свои посты заняли и остальные, даже забившаяся под стол самочка.